Прирождённый певец, точно Богом оставленный мистик,
продолжает упорствовать, маясь в своём тупике.
Он глядит, как октябрь обрывает последние листья
и как голые ветви пророчат уход налегке.
Значит, самое время прощаться, хандрить или мокнуть.
Увяданье природы всего лишь наглядный пример.
И молчат в унисон настоящему тёмные окна,
порождая эффект неприступности зимних портьер.
Это так ожидаемо, не понаслышке знакомо:
монотонность событий, предчувствий дурных толчея.
Значит, самое время очнуться и спеть по-другому
про погоду, про смерть, про унылый узор бытия.
Но певец есть певец! Ободрённый обилием версий,
он сфальшивит и станет одним из застывших озёр,
из которого горьким бальзамом прольётся на сердце
этот невыносимый, но всё же манящий узор.