Я помню день: меня ждала дорога,
Мне нужно было ехать одному.
Наутро был туман. Он понемногу
Рассеивался. Будто лили звук
На клавиши расстроенного фор-
Тепиано.
Я искал ответ...
Вопросы, для которых больше нет
Преград иль, вероятнее, опор,
Стояли предо мной. То был апрель,
И раскрывалась лета колыбель.
Сначала я забыл в машине ключ -
Архивы для работы - не пустяк.
Не мог припарковаться. Из-за туч
Надел пальто. Смотрелся как дурак.
Мне не везло: я понял лишь потом,
Что знака я не углядел в простом.
Мне было нужно просто отвезти
В Берлин бумаги; ехать - где-то час,
Потом еще плутать, держа в горсти
Твой новый адрес (компас и наказ).
Не так и много. Жизнь и та мала,
Я прожил её так, как терпят вьюгу -
Скверна она, но всё же не со зла.
А потому я гнал печаль и скуку.
И лучше жить во вьюге, чем в глухом
Размеренном спокойствии мирском.
Я ехал вдаль, не слишком торопясь.
Передо мной змеей вилась дорога.
Я знал сей путь: уже не в первый раз.
И вспоминал, когда платить налоги.
Как хорошо, что не было детей
У нас с тобой. Мы стали бы примером
Неловкого молчания семей.
"Знакомство? Вы уверены? Вот с этим?"
Ты слишком поздно это поняла.
И ядом была смазана игла.
Я был критичен, был гневлив и зол.
Так каждый может высказаться, только
Я правда был. И каждый мой укол
Впивался в наше общее осколком.
И наконец, всё кончилось. Уйдя,
Ты забрала с собою кисти и мольберт,
А я тайком учился рисовать,
Как на тебе сошёлся белый свет.
Но я был полон сил и разведясь,
И говорю об этом без прикрас.
Я не умел любить и горевать,
Как надлежит примерному супругу.
И то, что облекается в слова,
Я запивал, ссылаясь на разлуку.
Я мало что умел. Спокойно жить
И счёт копить обид (а также в банке).
Сказал бы кто, что нет во мне души,
Я б согласился.
Это не затратно.
Но помню день: дорогою прямой
Я ехал прочь от колеи мирской.
И я глядел рассеянно, как вдаль
Вела тропа, как каждый поворот
Мог стать моим последним, но не стал.
И думалось: отвыкнув от хлопот,
Я заведу, пожалуй, двух собак
И стану им хозяином примерным.
Ах, если б жизнь решалась как пустяк!
Ах, если бы... Но не найти замены.
В конце пути я думал лишь о том,
Что я всегда один. А быть вдвоём:
Какая чушь...
Проехав полпути,
Остановился: горло пересохло.
Я был один, не в силах ни простить,
Ни выдержать.
А вздрогнувшие стёкла ...
Сначала я не понял, отчего
Мне в голову пришёл подобный образ:
Я не поэт; не складывал слогов,
Не воспевал морозы и мимозы.
Я просто жил. И тут же перестал.
Авария, поэзия, металл...
И если стекла вздрогнули - лишь миг,
И столкновенье тотчас их разбило,
То этот гул чудовищней, чем стих,
Дорога, за которой тихо было.
Я помню день: меня вела дорога,
Мне лучше было ехать одному.
А в следующий день - прошло полгода,
И всё же я проснулся как в дыму.
Я долго ничего не мог понять.
И время не стремилось мчаться вспять.
Я прожил эту жизнь, порой глумясь,
Порой скрывая праздные печали.
Но если в этом наша ипостась:
Проговорить земле, что мы устали,
Но не желать скорей в неё прилечь.
Не уходя, не замыкая круга...
Пусть минет меня чаша, минет меч.
И пусть оставит проклятая скука.
Я помню день: меня ждала дорога,
Предупреждая, что конечны сроки.
Предупреждая, что конечно всё,
И если за порогом не Голгофа,
То только потому, что самолёт
Не долетел сегодня.
Катастрофа
Или апрель в безмолвном торжестве -
Всего подробность, отзвуки былого.
Не беспокойся. Лишь смотри на свет.
Пусть будет новый день и та дорога.
15.04 - 27.09