В мыслях я долблю кулаками в стену
и ору: «Сука!» -
у меня 14ый день простуды
и экзистенциальный кризис.
Это когда всё вокруг -
смертная скука, хотя, по факту,
мне даже некогда
вымыть посуду.
Я выбрасываю своё тело в шарфе,
тщательно связанном,
не моей подругой
в улицу.
Доктор, работая, старайтесь меньше
сутулиться,
а то к 35ти заболит
спина.
Мне всего этого вашего
спол-на.
Подхожу, спрашиваю:
«Мам, ты зачем меня
такую сложную
родила?»
Тишина.
Она – единственное, что не взывает
гнева и ярости.
Посмотри на себя?
Посмотри на то, что от тебя
осталось?
Извините, вы не могли бы,
оставить меня в покое?
Ведь это такая
малость.
Как дела твои?
Как ты?
Кто ты? –
интересуются люди,
с которыми я знакома
полторы субботы.
А нужные важные
и без того молчат.
Те, кто не смахивал
немые слёзы мои
с плеча.
Те, кто знает, как я могу,
не произнося ни слова,
кричать.
Те, кто знает цену каждого
произнесённого мною
слова.
Знает то, к чему я пока
не готова.
Те, кто знает меня,
предпочитают
молчать.