Легенды старой Праги.
Нет, славный всё-таки город Прага. Славный и чудесатый - размышлял Словачек, старый библиотечный гоблин, принюхиваясь к доносившимся до чердачного окошка запахам пирога с корицей. Весёлая хохотушка Стешка, жившая через два дома от гоблинского обиталища, работала кондитером в пекарне на Панской и считалась дамой хоть и с понятиями, но хозяйственной и себе на уме. Оченно приятственная дама и фактура такая...сдобная, безо всяких там штучек вроде пуш-апа. М-да.
Словачек непроизвольно облизнулся, то ли на пирог, то ли на стешкины прелести и постарался сосредоточиться. Так вот, Прага. Здесь мифом больше, мифом меньше - никто и не заметит. Одно пражское гетто чего стоит...
Знакомая смесь запахов темного пива и пота предупредила гоблина о том, что на подходе сосед, гном из гильдии часовщиков по прозвищу Киркойвзад. Впрочем, на имя Кир он отзывался как бы и не охотнее. Прозвище, кстати, было весьма почётным среди гномов, а мнение остальных Кир не то чтобы не уважал, а так, игнорировал. Как и Стешка, домой с пустыми руками гном приходил редко. Гном и пиво по жизни неразлучны, а уж в Праге - тут сам Ауле Кователь велел. Меж тем Кир успел разуться, скинуть форменную тужурку и, пододвинув кресло поближе к теплой по осеннему времени трубе дымохода, уютно устроиться неподалеку с бутылкой "Пражечки".
- Ты Шмухельсона помнишь? - не оборачиваясь, спросил гоблин.
- Это какого?
- Который жил напротив Прашной Браны, ты ему гравировку на серебряный Мозер делал.
- Это стихоплёт, что ли? Вспомнил, был такой. Я ведь тогда ему триста крон за часы предлагал. А он уперся - подарок, подарок... И что?
- Поймал он твоего гремлина, я сам протокол оформлял в управе. Сколько там ваша община обещалась выплатить? Можете готовить денюжку, гноме.
-А на что поймал-то? Давай, давай, зеленый, не томи! На что нынче пражские мандельбаги ловятся?
- Не поверишь, Кир. На полный список опечаток в прижизненном издании центурий Нострадамуса. Оказывается, любые книги, где количество ошибок и опечаток достигает некой критической величины, становятся для гремлинов чем-то вроде бесплатного пива для твоих сородичей. А центурии Нострадамуса для хаоситов, к которым и относятся мандельбаги - так вовсе и священная книга, и храм, и трактир. Другое дело, что полного списка до сих пор не было - сама книга составлена так, что понять где ошибка либо опечатка, а где вуаль пророчества никому не удавалось. Говорят, рабби Лёв над этим работал.
- А, старый филин со Златней улички, который каменюку приспособил за пивом бегать. Да, затейник был ещё тот. Он же ему вместо хера краник приспособил, подставит кружку, потянет за яйца - вот тебе и кружечка пенистого. Да и звук такой, специфический, журчащий. Тем более, что светлое предпочитал. Скольких любителей халявы отвадил - жуть. Хозяйственный мужчина, уважаю. И пиво всегда прохладное. Говорят, он однажды субботу в четверг превратил.
- Да, было такое. Когда к нему воры забрались и начали книги потрошить. Думали, что он там деньги хранит между страниц. Рабби, мало того, что табуреткой воришек отходил, так ещё и обрезание сделал с таким походом, что их за мужчин уже и не считал никто. М-да, затейник был знатный...
Библиотечный гоблин вздохнув, отошел от окошка и, взяв бутылку пива, устроился рядом с гномом, прислонившись к теплому дымоходу. Вот и ушла в прошлое ещё одна легенда старой Праги, неуловимый часовой гремлин. Впрочем, как только в списке опечаток появится хоть одна ошибка, а она появится, рано или поздно, уж в этом гоблин не сомневался, библиотечному жителю ли этого не знать, в Праге заведётся новый проказник и путаник. Неудивительно, что баги - гремлины рождаются среди часовых механизмов и досаждают часовщикам больше других.
Бег случайностей накрепко связан с ходом времени.