Опять новогодняя пропасть втянула,
А мне уже двадцать без малого.
И бьют фейерверки,
Как будто фашистские мессеры
Над Измайлово.
И ночь проникает со мной в одеяло,
Таращит глаза,
И мне уже целая вечность без малого,
И целую вечность гроза.
И хочется,страх поборов, рассмеяться
В довольную пасть темноты,
Как будто мне снова пятнадцать,
И я на тринадцатом с Небом на "ты".
И так бесполезна его бесконечность,
И так ослепительна даль,
И я знаю точно,
Что синее — вечность,
А белое — смерть и печаль.
И я зарываюсь лицом в одеяло,
Смыкая глаза.
Я все это раньше в тетрадях писала,
Я знала, что выжить нельзя.
И я Их боялась, и знала, что будет
Вино и другие грехи.
И Он не поймет,
А сторонние люди
Не примут мои стихи.
И тьма победит,
Но придет она белой,
Обманет меня,
Обнимет меня
И укроет омелой
Бесцветного дня.
Сомкнутся глаза и...
О, Боже! Не надо...
Прорвется река.
Но душу мою вдруг укроет от ада
Рука,
Чтоб в этой январской ночи одинокой
Сплетением фраз
Мне, словно молитву, писать эти строки
О том, что важнее сейчас:
О глади небес белоснежно-глубокой,
О жизни прекрасной,
О жизни жестокой;
Всему вопреки,
Я пишу эти строки
Для Вас!
02.01.2009