В ночь с 7 на 8 ноября 19…года я был разбужен телефонным звонком. Дежурный Особого отдела КГБ СССР по Лиепайской военно-морской базе Боря Т. истерически прокричал в трубку : «Боевая тревога! Немедленно в отдел!». Так как винные пары от вечернего празднования еще не выветрились, а слова «Боевая тревога» я услыхал впервые, попытался дозвониться до отдела. Дозвонившись, понял, что дело нешуточное, и я зря теряю время. До отдела было пять километров, автобусы не ходили, а своей машины у меня еще не было. Схватив свой тревожный чемоданчик, выбежал на улицу. В сторону Зимней гавани, где располагались основные силы военной базы, неслись машины, бежали военнослужащие, на ходу поправляя форму. Полдороги пробежал, потом подхватила машина с моего объекта. По тревоге полагалось прибыть на свой корабль. Но у меня к тому времени их было более полсотни. И приказ был прибыть в отдел. Офицеры были в сборе, шел инструктаж.
Взъерошенный начальник отдела капитан первого ранга Непельский сообщил, что в Риге неизвестными захвачен Большой противолодочный корабль БПК «Сторожевой», который идет в сторону Шведского острова Борнхольм, и надо принять меря к его остановке и задержанию. Сил, способных остановить БПК в базе к тому времени не было. Бригада эсминцев, базировавшая в Летней гавани, была передана дивизии ракетных кораблей, устаревшие сторожевые корабли выполнить подобную задачу не могли. Могла что-то предпринять Бригада ракетных катеров, но приказа задействовать ее пока не было. Поэтому и оперработник бригады никаких указаний не получил. Не получил их и Боря П, потому что в это время находился на своем объекте в Вентспилсе, где в его ведении был ракетный полк берегового базирования.
Зато получил их я. Мне было приказано получить табельное оружие, и с группой из десяти автоматчиков и одного пулеметчика, на подшефном плавсредстве, морском буксире МБ-6, настичь зловредный корабль, высадиться на палубу БПК, захватить пост специальной связи СПС, и обеспечить сохранность документов особой важности, -шифров и кодов.
Офицеры отдела старались не смотреть в мою сторону. Ответил есть, и рванул на свое судно ( кораблем назвать его было затруднительно). Мой МБ-6 был вооружен одной пушкой калибром 76 мм, и имел скорость хода 16 узлов. Для сведения БПК ходил со скоростью до сорока. На буксире меня уже ждали. Командир буксира, пониженный в должности за непристойный проступок капитан третьего ранга Печенкин, дал команду на отход. Двинулись наперерез БПК, понимая всю абсурдность приказа. Высота палубы БПК до пятнадцати метров. Выше, чем наша мачта. Трап нам подавать не будут. Брать корабли на абордаж не обучены…
К утру следующего дня БПК мы настигли. Он стоял на якоре, зияя пробоинами. Палуба корабля абсолютно пуста. Никаких флибустьеров. Посигналили. На шкафут вышел знакомый офицер из Главного управления КГБ. Сообщили цель прибытия. Получили приказ встать на якорь и ждать указаний. Ждали еще сутки. К тому времени обстановка несколько прояснилась. Заместитель командира корабля по политчасти капитан 3 ранга Саблин поднял мятеж, нейтрализовал командира корабля и офицеров, и с помощью сообщников намеревался угнать БПК за границу. В Швецию.
Позднее история обросла деталями и подробностями. Саблин якобы хотел начать новую революцию. Как тут не вспомнить Ленина с его теорией перманентной (непрерывной ) революции. Для этого он снялся с якоря в Риге и направлялся в Ленинград, где должен был выступить с обращением к советскому народу.
В базу вернулись через два дня. Непельский выслушал мой отчет, сделал замечание по поводу моих пассивных действий. Ну, словом все как обычно.
Саблина вскоре приговорили к расстрелу за измену, экипаж расформировали, всех офицеров понизили в звании, имя корабля сменили.
Спустя много лет прочел документальный отчет командования Балтфлота, о пресечении изменнических намерений Саблина. В нем упоминался имярек Непельский, как активный участник событий, чуть ли не лично возглавивший десант на захваченный корабль.