1
Хлеб сжат.
На чистые поля
свои мазки наносит осень
иконописью бытия,
где каждый штрих прозрачно-точен.
Кто он,
неведомый Рублев,
лазурью,
охрою покрывший
поля, и возвестивший вновь
печали праздник наивысший -
не спрашивай!
Не знаю я.
Наверно, он –
кто нас веками
так мучает,
любовь храня,
и умирает вместе с нами.
2
Поля не спят.
И что такое
опять волнует их?
…вокруг
в природе - нет и нет покоя…
Деревья, в золоте кольчуг,
вновь жаждут боя…
Сучья страшны…
И дождь, как стрелы, моросит...
Какой артелью
на Руси
расписаны поля и пашни?
Кто выдумал,
что дерева
должны стоять всю жизнь на месте…
…они оврагом шли сперва,
сбираясь ратью.
К ночи вести
дошли – пора!
…и закипел
не бой – побоище…
Ломались…
…и кровь лилась под градом стрел
водою дождевой.
Сдавались
к утру последние полки...
И клочья золотой кольчуги
покрыли раны и куски
деревьев,
шепчущих в испуге...
И стали стоны деревень
слышны.
И воронье кружится.
В морщинах неба третий день
холодный пот,
как соль, искрится.
Но вот, как радость,
как Покров,
когда земле нет горше часа,
вдруг с белой гвардией снегов
войдет Ноябрь
под ликом Спаса!