Там за дверями слякоть, нудь,
И сапоги терзают лужу.
А мне бы с кем ни будь взгрустнуть,
И оголить больную душу.
А мысли, мысли – все в меня!
От них, то зябко мне, то жарко.
Что ж, память поддаёт огня,
Но мне себя давно не жалко.
Я оскудел на доброту.
И от того я безутешен.
Свою немую маету
Куда мне деть?
Эх, грешен,
Грешен…
Но встану я под образа,
Бунтарь, гордец и выпивоха.
И пусть Ему кричат глаза,
Как одиноко мне и плохо.
Лишь только Тот, кто Сам страдал,
Лишь Он один меня утешит!
«Владыка, Господи, устал
Я от себя…»
Эх, грешен,
Грешен.