А, знаешь, мне уже не больно…
Здесь жизнь, как море в штиль, спокойна,
я пью с твоим вареньем чай,
и, запах яблочный вдыхая,
всё думаю: а может, зря я
сказал «прощай»,
ведь прошлое совсем неважно
среди холмов, что так отважно
подпрыгнули до птичьих стай
и опрокинули корзину,
рассыпав гулкий воздух синий
на этот край,
забытый и людьми, и Богом,
где из-под снега понемногу
по склону, прямиком в сарай,
сползает белая пушица,
и лёд на озере крошится -
в разгаре май.
Здесь тонут в тишине тягучей
скрип снега, треск еловых сучьев,
шум ветра и собачий лай,
и манят за звездой Полярной
тропинок тонких капилляры,
суля мне рай.
И ведь нужна такая малость -
чтоб ты у зеркала смеялась,
надев мохнатый малахай…
Мы в тундре этой бесконечной
скучаем: я, сверчок за печкой
и кот – лентяй.
Когда, нарушив плотный график,
тебе, закутавшейся в шарфик,
с утра вильнёт хвостом трамвай,
ты, перепрыгнув через лужу,
вдруг вспомни, что тебе я нужен,
и приезжай.