В этом цикле "Экспериментальное. Очень личное" я объединяю литературный дневник и мои самые дорогие воспоминания, которые, однажды, возможно, войдут в книгу, если я решу её публиковать, а пока сохраняю эти "записки на манжетах памяти" в таком "стихировском" виде.
Моя подруга никогда не была на море, не так легко из маленького сибирского посёлочка, оставив хозяйство, лететь тысячи км в отпуск, когда всё требует твоего присутствия, да и стоит такое удовольствие столько, что честному человеку заработать, да ещё в провинции, порой просто невозможно. Зная, что я родилась и выросла в Одессе, она попросила меня рассказать о море. Целый день я мысленно писала ей письмо, думая, как лучше ответить моей девочке на этот вопрос: какое оно, море?
Дорогая моя, море - это огромное живое существо, которое, если увидишь его один раз - остаётся в твоей жизни навсегда либо огромной любовью, либо бесконечным страхом, это гигантская ванная, полная опасностей, многомилионная сила воды, легко ломающая судьбы и надежды, разбивающая самые мощные корабли с лёгкостью клоуна, это, сравнимое по красоте и мощи только с музыкой, невероятное счастье, море - это параллельная вселенная. Самое прекрасное море на нашей планете для меня - Чёрное, потому что оно родное, а ещё потому, что я могу сравнивать и всё-равно именно Чёрное море самое тёплое и любимое из всех, которые я видела и входила. Но я хочу рассказать один случай не только для того, чтобы ответить на вопрос "какое море", а в ответ на мои мысли по поводу того, что происходит на моей Родине, об этом расколе России и Украины, который нелеп и невозможен, и кажется чудовищным сном. Я хочу рассказать о том времени, когда советский народ не делился на россиян и украинцев, молдован и казахов, беларусов и грузин, когда и мыслей не было копаться в этой теме.
На пляже в тот день было особенно много народа, по выходным одесситы присоединялись к приезжим отдыхающим и не то, что яблоку - даже семечкам негде было упасть. Мне было лет 12, может чуть больше, мы с родителями приехали на Ланжерон не с самого утра, а после обеда, когда солнце уже так не палило и можно было рассчитывать на то, что народ накупался и разошёлся, но мы с этим, конечно, просчитались. Кто жил в Одессе - знает, что на Ланжероне была спасательная станция, наверное, и сейчас она там есть, вот около этой станции мы и приземлились. Пляжный сезон был в разгаре, люди приезжали из всех точек необъятной Родины и в этом смысле Одесса обогащалась не только материально, но и колоритом наречий, остроумием соседских республик, (своего, правда, девать некуда), общением и связями, которые складывались прямо на пляже и имели пусть не долговечный, но вполне приятный характер.
Всё было хорошо и, вдруг, по пляжу прошёл какой-то шум, люди заволновались, цепочка этого неспокойствия прошла по всей береговой линии и через какое-то время человеческая масса столпилась у "двух шаров" - символов Ланжерона. Оказалось, что водолазы кого-то ищут в акватории пляжа и народ беспокоится об отсутствии точной информации. На море так бывает - беда рядом с радостью, у кого-то минуты восторга и наслаждения отпуском, а для кого-то конец света. В тот раз конец света наступил для семьи из далёкого сибирского городка, отец, мать и девочка, моя ровесница, приехали первый раз в жизни на море, плавать они не умели, чёрт знает откуда достали резиновую камеру от Камаза или Белаза, где только раздобыли, сели на неё и погребли к волнорезу. В какой-то момент, женщина, сделав неловкое движение, соскользнула с мокрой камеры и ушла под воду. Отец от шока онемел, в прямом смысле потерял голос. Девочка растерялась. Вокруг не оказалось отдыхающих, они были чуть дальше, из-за шума моря и ветра не было слышно, как отец и дочка пытались звать на помощь и когда они догребли до берега со скоростью черепахи на этой шине, чтобы зайти на спасательную станцию и рассказать что случилось, а потом ещё не очень точно мужчина указывал место, в котором они потеряли маму - было уже поздно и водолазы потеряли время, да и подводное течение унесло женщину в другой квадрат. И вот что я хочу сказать. Все эти безумные минуты или часы, пока работала спасательная бригада, до того момента, пока из двери станции не вышел уставший и расстроенный врач и показал жестом, что к сожалению он бессилен ей помочь, огромная толпа народа переживала, плакала и молилась каждый своему Богу, на всех языках нашей многомиллионной Родины, о том, чтобы эту незнакомую женщину спасли. И я никогда не забуду ту серую машину судмедэспертизы, увозяшую её в последний путь, за которой шли, ссутулясь, отец со следами от банок на спине и девочка, держащая в ручке пакет с вещами мамы, и эту плачущую толпу, машинально двинувшуюся за ними, не забуду это общее состояние шока, потому что не было тогда разницы - чужое горе или своё, чужая семья или беда в твоей собственной, и как же получилось, что нашлись негодяи, которым почти удалось разделить великий народ на наших и ваших, я никогда с этим не смирюсь, никогда, никогда, это временный какой-то сдвиг разума, помрачение сознания, чья-то дьявольская задумка, но я верю в силу истории, в силу памяти, в то, что Украина и Россия не будут врагами, это невозможно, это не делится...
ПС. Той девочке, оставшейся без мамы в одну секунду, посреди прекрасного летнего дня в одном из лучших городов на земле, сейчас столько же примерно лет, как и мне, под пятьдесят, дай им с отцом Бог здоровья, моя семья и все свидетели этой страшной беды, я уверена, помнят тот день и все эти годы сочувствуют и скорбят вместе с ними.
скажите, как можно делить нас на два,
не делится солнце, огонь и вода,
не делится дочка, не делится сын
как может на два разделиться один?
скажите, как можно делить этот двор,
в котором мальчишки гоняли в футбол,
не делится память, любовь и война,
как может на два разделить нас она?
скажите, как можно делить нашу жизнь,
не делится то, что могли бы сложить,
не делится вера, дожди и слова,
как может один разделиться на два?
ППС. Не знаю, Танечка, ответила ли я на твой вопрос, но очень старалась и, похоже, что ответила на некоторые свои.