Идешь, знаешь, таким твёрдым, уверенным шагом,
Идёшь и, будто, не осознаешь, что тебя сейчас провожают взглядом,
Идёшь, и про себя твердишь, как заклятье,
«Не обернуться! Не оборачиваться!».
А звучит… Словно проклятье.
Идёшь так, что может, действительно, океан тебе по колено.
Взгляд жесткий. В душе же морская пена.
Стекает по гальке. Меж каменных жерновочков,
Перемалываешь крошево из очень острых кусочков,
Нежности, расстояний, бесед на кухнях,
Необходимых, намного сильнее, чем даже теплого хлеба краюха.
Идёшь, не сворачивая, впереди угол дома,
Завернешь за него и всё... Кома.
Кома сознания, эмоций, рассудка,
И рвётся из глубины. Нужно обернуться!
С каждым выдохом ботинки втаптываются в асфальт.
Как смешно. Он прочнее сейчас, чем воля или базальт.
Не выдерживаешь и на какое-то мгновение оглядываешься,
Ловишь силуэт. И не глазами, самым потаенным, его тихонько касаешься.
Он застыл резко очерченным контуром в оконной раме,
Эту секунду, это мгновение, никак не удается передать словами.
Вдох судорожный, рвущий грудную клетку,
На пределе усилий ломаешь себя с треском, как сухую ветку.
Силуэт загорожен бетонной стеной,
Долгий путь впереди и вроде бы домой.
И мысль одна. Ты слепец в такой безумно яркой вспышке света.
Но только в нём твоё откровение, сущность, твои поиски на всё ответа.
И кричится до дрожи, до самого рассвета.
Ищите свою оконную раму, а в ней отражение. Своего силуэта!