Уже несколько дней Вера с сыном собираются сходить в лес за опятами. После дождей они должны пойти, эти осенние толстоножки.
Но как только соберутся, что-нибудь да помешает им. Но сегодня им ничего не может помешать, сегодня у неё законный выходной.
Вера будит сына, и тот быстро вскакивает и одевается. Долго ли ему собраться? Штаны натянул, свитер надел, курточку под мышку- и готов.
До леса они ехали на велосипедах, а дальше осторожно двигались по тропочке пешком. Навстречу им шли люди с полными пакетами грибов.
Между матерью и сыном вышел небольшой спор: в какую сторону идти? Сын стал сразу же тянуть её в лес, мол, он знает, где грибные места, а она хотела подняться на гору и только там свернуть с дороги.
Она послушалась сына, и они вошли в ближний лес.
В лесу был полумрак, на кустах и ветках деревьев была натянута паутина, а колючки от череды впивались в одежду, но грибов нигде не было, редкая поганка попадалась под ноги.
А сын ничуть не расстроился, он ходил от пенька к пеньку и рассматривал мох и какие-то растения, он просто отдыхал и любовался природой. Но ведь она пришла в лес, да ещё в свой единственный выходной, за грибами, а правильнее сказать- за едой.
Сначала она накричала на сына, но потом взяла себя в руки, села на пенёк и задумалась. Для чего-то нужна была ей эта ситуация? Для чего?
И тут её осенило! Конечно, как же она сразу не догадалась! И сын здесь ни при чём, это нужно было ей, а не ему.
Почему-то, все эти годы она работала на продуктах: то в магазине, то на заготовке. А ведь она терпеть не могла эту работу, но её упорно кто-то ставил именно сюда. Но не могло же это быть просто так, значит, надо искать корень своих проблем именно в этом.
Когда муж бросил её, на руках у неё было двое маленьких детей, и все мысли её были направлены на то, как и где добыть пропитание. Интуитивно она понимала, что продукты она может взять только там, где они есть. В любое, самое голодное время, около продуктов с голоду не умрёшь. Логично. Поэтому, всем сердцем ненавидя свою работу, уходя с прежней, она всегда находила себе точно такую же.
И сейчас она была зла не на сына, а на себя, но пыталась эту злость спихнуть на него.
Этот вечный страх приближающегося голода слепил её, застилал ей глаза. Она не видела другого выхода, как работать в поте лица,- добывать пропитание.
И жизнь прошла мимо. У неё нет мужа, нет нормального дома, но у неё всегда полно еды.