Тюрьма Народов Глава 5

 
Глава 5

Мы поднялись в небесную лагуну
И разорвали телом пелену,
Нависшую, казалось бы, повсюду,

Чтобы проникнуть в новую среду.
Где не узнать мирские очертанья,
Отброшенные раз и навсегда.

Всё изменилось до не узнаванья,
Увидев град большой из кирпича.
А в самом центре находилась башня,

Невиданной доселе высоты.
Не представляя, что увидим дальше, 
Когда с Петром окажемся внутри.

И, став взирать на каменную глыбу,
Я осознал тогда же для себя.
Что предстоит взобраться на вершину,

Огромного небесного дворца.
Ибо господь, по слухам, заседает,
В своих покоях где-то наверху.

А мы, как раньше, грузы поднимаем,
Так и продолжив волочить к нему.
И наконец, представ на небосводе,

Я стал взирать на мир перед собой.
Похожий на пустыню в своем роде,
Повиснув, как мираж, над пустотой. 

Увидев, что стоит великий город,
Фундаментом вгрызаясь в облака.
Не представляя, как сама природа,

Все эти груды выдержать смогла.
Став поражаться дивному творенью,
Пока не зная, чем их объяснить.

Что караван поднялся в измеренье,
Где твердой почвы не могло и быть.
Но всё равно идет непостижимо,

Вместе со мной по кучным облакам.
И в город заезжает непрерывно,
Разгрузку начиная по частям.

Поскольку в рай стекались караваны,
Из каждого народа под землей.
И всё, что есть, на подати отдали,

Ничто не оставляя за душой.
Заполонив складские помещенья,
Которым просто не было конца.

Где стража охраняла накопленья,
Всё лишнее присвоив для себя.
Когда настолько много привозили

Погонщики со всех концов земли.
Бесстыдно промышляя, чем возили,
Не удержав себя от слабины.   

И даже я не стал сопротивляться,
Набив карманы россыпью монет.
Чтобы хоть чем-то мог распоряжаться,

Когда копейки лишней даже нет.
А батраки трудились непомерно,
Повозки продолжая разгружать.

Лишь передышку получив за это,
Чтобы набраться силами опять.
Как только на ночь выдали пристанье,

Какой-то старый городской барак. 
Где размещали, дав нам пропитанье,
всех батраков силком туда загнав.

А стражников отправили в притоны,
Чтобы смогли немного отдохнуть.
Поскольку завтра предстояло снова,

Уже обратно возвращаться в путь.
И мы с Петром использовали случай,
Чтобы покинуть бренный караван.

Когда момента не могло быть лучше,
На небесах остаться дальше нам.
Со всех сторон оглядывая город,

Воздвигнутый специально для того, 
Чтобы прислугу обеспечить кровом,
Не допуская в башню никого.

Кто не имел прямого назначенья,
Среди богемы находиться сам. 
Не обладая правом по рожденью,

Что отделяет смердов от дворян.
Размежевав людей между собою,
И даже здесь, как раньше, на земле.

Богатые живут своей судьбой,
Всех остальных поработив себе.
И никого из пришлых не пускают,

Как ни пытались к этому взывать.
Когда и шанса нам не оставляют,
Чтобы продолжить начатое вспять.

Но мы остались выжидать у входа,
Стремясь найти желаемый момент.
Когда же нам откроется дорога

К создателю, ведущая наверх.
Но стражники посменно охраняли
Вход в башню, у решетчатых ворот.

Где никому пройти не позволяли,
Впуская только избранных господ.
Естественно, что нас не пропустили,

Ведь не имели права заходить.
И даже деньги их не соблазнили,
Которые сумели раздобыть.

Когда уже совсем не представля,
Что стоило нам дальше предпринять.
Ибо все силы полностью отдали,

Стремясь на небо все-таки попасть.
По городу шатаясь безутешно,
Найти пытаясь выход из беды.

Для этого используя все средства,
Какие только были нам даны.
Разыскивая личные знакомства,

Со всеми, кто полезен был бы нам.
Став добиваться всё, чего возможно,
Среди персон, которых привлекал.

Сумев найти соратника по духу,
По-итальянски излагаясь с ним.
Пытаясь положиться на друг друга,

Когда настолько нам полезен был.
И он сказал однажды напоследок, 
Во время разговора по душам.

Что знает способ разрешить дилемму,
Которая досталась нынче нам.
Сказав тогда: -Пожалуйста, внемлите,

Максим, я знаю, как попасть к творцу.
Чтобы исполнить то, что вы хотите,
Вам лезть на башню вовсе ни к чему.

Ибо господь нередко коротает,
Свои часы под сенью райских кущ.
Где с небосклона землю озирает,

Спускаясь к нам, в саду передохнуть.
И если Вы хотите с ним столкнуться,
Другого места лучше не найти.

Которое могло бы подвернуться,
А я готов Вас в кущи провести.
Где Вы добьетесь долгожданной встречи,

И делать не придется ничего.
Но лучше в сад отправиться под вечер,
Чтобы к утру дождаться там его.

В конце концов, закончив свое дело,
Сумев раскрыть, истоки бытия.-
И вняв тогда, садовнику Венченко,

С которым стали близкие друзья.
Мы приняли такое предложенье,
Ведь не посильно было отказать.

Тем более, что наше положенье,
Никак не позволяло выбирать.
Проследовав за ним по небосклону,

За башней оказавшись напрямик.
Где райский сад решеткой огорожен,
Куда впускали избранных одних.

Но мы смогли пройти через калитку,
Поскольку был для этого свой ключ.   
Еще не зная, что там будет видно,

Когда смотритель открывал нам путь.
Оставив нас, наедине с судьбою,
Где суждено скрываться до утра.

Вместе с Петром, осматривая вволю
Обширные владения творца.
Ибо настолько все заворожило,

Даже не веря собственным глазам.
Словно собрали все красоты мира,
Высаживая здесь их по частям.

Припоминая, как сюда свозили, 
Повозки, нагруженные землей.
Вдруг осознав, зачем они тут были,

Поскольку сад, не вырос сам собой.
А появился в результате трудной,
Работы проведенной на земле.

Когда на небо поднимались груды,
Здоровой почвы, что была в цене.
И привозили множество растений

Чтобы потом их высадить в саду,
Так и создав большое насажденье,
Что разрасталось, вопреки всему.

А мы вошли в чудесную лощину,
Осматривая всюду райский сад.
Где красота ее заполонила, 

С Петром шатаясь посреди дубрав.
Даже не в силах описать словами,
Всю эту неземную красоту.

Когда растенья дивные встречали,
Пытаясь осмотреть их через тьму.
Но звезды ярким светом помогали

Став озарять повсюду небосклон.
После того как появились сами,
Лучами освещая всё кругом.

А мы как раньше, дивою давались,
С Петром, не открывая своих глаз.
И живностью какой-то поражались,

Которую встречали в первый раз.
И птицами, что пели над ветвями,
Построив гнезда посреди садов.

Где виноград свисающий клевали,
Ибо несметно там его растет.
Став поражаться фруктами на ветках,

Которым просто не было конца.
По саду промотавшись до рассвета,
Но все-таки, не встретив там творца.

И вдруг мы видим, прямо перед нами,
Валялись чьи-то платья на земле.
Как будто бы их люди поснимали,

Чтобы предаться ласкам в темноте.
И мы вдвоем опушку обыскали, 
Пока однажды не нашли  людей. 

Что всю свою одежду поснимали,
Чтобы предаться похоти страстей.
Увидев там разбитые палатки,

С подушками, огромные ковры. 
Где нежатся богатые в достатке,
Совсем не зная никакой нужды.

И радостям их не было предела,
Ведь было всё, что можно пожелать.
Собрав элиту всю, что захотела 

Своим порокам вместе угождать.
Не помышляя совестью своею,
Когда творили жуткие грехи. 

С рождения, как будто не имея, 
Даже зачатка собственной  души.
Став наблюдать, как жрут и веселятся,

Огульно пьют, сношаются, поют.
И продолжают страсти предаваться
С наложницей, которую найдут.

Насилуя служанок повсеместно,
Между собой пуская по рукам.
Используя для этого все средства,

Которые доступны господам.
И пусть они кричали от страданий,
Когда насильно совершался грех.

Но господа и дальше продолжали,
Свои потехи на глазах у всех.
А публика смеется громогласно,

Когда служанки просят защитить.
Как раньше, наблюдая безучастно,
Элитой продолжая дальше быть.

В них не было ни капли состраданья,
От человека только образ был.
Всё остальное, правда, вещь скупая,

Как видимо, господь не наделил.
Но я не мог так просто наблюдать,
Желая встать тогда на их защиту.
Пытаясь как-то с ними совладать,
Своей судьбой рискуя, очевидно.
Но Петр смог меня отговорить

Свои попытки бросить безвозвратно.
Ведь я не в силах что-то изменить,
Кроме судьбы своей, уже понятно.

Но мы забрали девушку одну,
Что больше всех просила о пощаде.
Не дав в обиду больше никому,

Став помогать ей вырваться из грязи.
Так и продолжив по лесу плутать,
Ни на минуту с ней не расставаясь. 

Поскольку не хотела нас бросать,
Когда настолько за себя боялась.
Тем более, что просто не могла

Никак иначе сохранить невинность.
Когда природа столько ей дала,
И красоту, и девичью наивность.

Что даже Петр не сумел сдержать
Свое влеченье к молодой особе.
И стал словами клинья подбивать,

Настаивая в тесном разговоре.
Что полюбил, с момента как увидел,
И без нее не в силах больше жить.

А девушка, сказала: -Будет видно,
Смогу ли Ваши чувства разделить.
Спасибо Вам за ваше избавленье.

Никто так не вступался за меня.
Еще с момента моего рожденья,
Когда сложилась так моя судьба.

Ибо сама не помню, как попала,
Служить на небо много лет назад.
Ведь никогда на землю не ступала,

И в том числе не знаю даже, как.
Среди подруг меня зовут Мария,
Я рада познакомиться, друзья.

Но расскажите, кто же вы такие,
В конце концов, зачем пришли сюда?-
И я не стал скрывать свои секреты,

И рассказал красавице как есть.
Что нам нужны от господа ответы,
Еще не зная, где же он был здесь.

Но девушка над нами посмеялась,
Ответив только: -Незачем идти,
К создателю, который позволяет

Своим вельможам так себя вести.
Он не достоин ваших истязаний,
Не стоит дальше жертвовать собой.

Когда и так, наверно, понимали,
Что встретитесь на небе с сатаной.
И незачем со мною придуряться,

Нам всё известно, волею судьбы.
Поэтому должны и оставаться,
Пожизненно на небе взаперти.

Кто-то свихнулся, так же как Венченко,
И молится на доброго творца.
А кто-то не находит себе место,

Поскольку небо стало, как тюрьма.
Ибо спуститься нам не позволяют,
Боятся, что расскажем на земле.

Об истине, которую все знают,
Что вместо бога служим сатане.
Но если вы хотите что-то сделать,

Хорошего хотя бы для меня.
Пожалуйста, покиньте со мной небо,
Чтобы к семье вернуться навсегда.

Я понимаю, что сама не вправе,
Просить от вас заботу о себе.
Но это вы спасение мне дали,

Так помогите снизойти к земле.
Ведь я сама о большем не мечтаю,
А жить, как раньше, видно, не смогу,
 
Так смилуйтесь, прошу вас, умоляю...
Спасите жизнь несчастную мою.-
И я смотрел на бедную Марию,

Пока стояла предо мной в слезах.
Припав ко мне тогда неумолимо,
Заметив, что скрывает мой халат.

Но не придав для этого значенья,
Что я имел копыта и рога.
У черта вызывая снисхожденья,

Когда совсем беспомощной была.
Не зная, чем мне стоит поступиться,
Чтобы найти решение для всех.

Осознавая, что не сможет сбыться,
Что-то одно, а что - ответа нет.
Но Петр взял красавицу в объятья,

Пытаясь успокоить пыл страстей.
Пообещав остаться с ней и дальше,
Утратив разум от любви своей.

А я дивился этими словами,
Даже не веря собственным ушам.
Что женщина стояла между нами,

Которую, в итоге, он избрал.
Но Петр не хотел меня оставить,
И всякий раз пытался удержать.

Ко мне взывая горькими словами:
-Пожалуйста, не дайте нам пропасть.
Простите, что поддался своим чувствам,

И вместо Вас подругу предпочел.
Но ничего от жизни мне не нужно,
Теперь, когда любовь свою нашел.-

И вдруг Мария звонко закричала,
Даже не веря собственным глазам,
Увидев смерть, которая предстала,

Все ближе подступая прямо к нам.
И в тот же миг свалилась без сознанья,
Нечаянно повиснув на Петре.

А он держался с ней на расстоянье,
Отринув смерть, идущую ко мне.
Но в этот раз не только предо мною

Моя любовь задумала предстать.
Сказав ему, что выпустит на волю, 
Как только бог не станет им мешать.

Ибо пришел момент ниспроверженья,
Когда сама явится перед ним.
И с господом погибнет во спасенье,

Освободив посмертно целый мир.
В конце концов, иначе невозможно
Исправить мирозданье навсегда.

И уничтожить всё, что было ложно,
Поскольку правит миром сатана.
И лишь тогда, когда не будет рая,

Не будет больше пекла под землей.
Лишь только так судьба придет другая,
А больше нет надежды никакой.

Что снизойдет былое мирозданье
И всем дадут свободу на земле.
Где будут наслаждаться пребываньем

Простые люди, что сидят в тюрьме.
Но Петр пал пред нею на колени,
Держа в руках оплот своей любви,

И умолял их выпустить на землю
Чтобы смогли там счастье обрести.
С любимой не желая расставаться,

От страха, что утратит навсегда.
Сумев у смерти все-таки дождаться
Ответа, как покинуть небеса.

Когда дорогу пальцем указала,
Сквозь пустоту бескрайних облаков.
Где выход был, но время истекало,

Поскольку крах вот-вот произойдет.
Ибо сама стремилась уничтожить
Создателя, погибнув вместе с ним.

Но лишь когда окажется низложен,
Тогда же рухнет всё, что сотворил.
И всё, что здесь находится на небе,

По прежнему, не сможет устоять.
Не пережив такого потрясенья,
Что не позволит им существовать.

Узнав об этом, Петр возмутился,
Не понимая, как так может быть.
Что сгинет всё, к чему он так стремился,

Но был не в силах что-то изменить.
Покаявшись тогда же предо мною,
Что выбрал путь покинуть небеса.

И я был брошен со своей судьбою
Ближайшим другом раз и навсегда.
Оставшись только со своей любимой,

Которую с тех пор так долго ждал.
И, проводив Петра неумолимо,
Со смертью, наконец, остался сам.

А он ушел, ей в ноги поклонившись,
Когда сама посильно помогла.
И в том числе Мария оживившись,

Воскликнула: -Спасибо, госпожа!
И вместе с ним пошла куда ни глядя,
Лишь бы спуститься волею судьбы.

А мы со смертью наблюдали сзади,
Пока совсем из виду не ушли.

*************************

И госпожа сказала мне открыто,

Что пробил час закончить до конца.
Великие свершения для мира,
Ради которых сам пришел сюда.

Помолодев тогда же предо мною,
Скрывая внеземную красоту.
Но я готов принять ее любою,

Когда настолько искренне люблю.
Внимая сам всему, что говорила,
Ко мне взывая с трепетом души:

-Услышь меня, пожалуйста, любимый,
Ибо сейчас мне  нужен только ты.
Ведь я не в силах уничтожить бога,

Если не будет помощи твоей.
Тем более, что нужно так не много,   
Но от тебя зависит всё теперь.

Ибо никто другой на белом свете
Мне не поможет завершить судьбу.
Пока не будет помощь человека, 

Ведь без тебя я просто не смогу.
Пожертвовать собой во имя жизни
Всех остальных живущих на земле.

И нам придется сделать это вместе,
Чтобы нести погибель сатане.
Ибо нельзя так просто уничтожить

Тюрьму Народов, не убив творца.
Но чтобы он посмертно был низложен,
Эту судьбу должна принять и я.

Но мне не страшно умереть за правду,
За радость жизни остальных людей.
Поскольку их намного выше ставлю,

Не поскупившись, всем в судьбе своей.
Тем более, от жизни подустала,
Пускай ни дня нормально не жила.

Ведь я бессрочно время коротала,    
Мечтая только умереть сама.
Так помоги мне завершить мученья,

Вместе со мною сгинув навсегда.
И с сатаной покончив во спасенье,
После вердикта страшного суда.

Пожалуйста, не бойся, мой любимый,
И не бросай меня совсем одну.
Ибо судьба моя неисправима,

Если твоей поддержки не найду.-
И в тот же миг хозяйка замолчала,
Припав ко мне в истерике своей.

Словно сама еще не осознала,
Что я во всем готов поддаться ей.
Ибо не против, со своей любимой,

В конце концов, оставить этот мир.
Выслушивая всё, что говорила,
Пока уста губами не скрепил.

Хватая всю горячими руками,
Чтобы раздеться, только и всего. 
И вместе с нею утолить желанье,

Когда настолько хочется ее.
Тем более, сама была не против, 
Позволив мне вкусить ее любви.

И наслаждаться радостями плоти,
Сойдя с ума от лютой красоты.
Накрыв меня своею простынею,

Став придаваться похоти страстей.
В райском саду, качаясь надо мною,
Пока я сам сливался вместе с ней.

Облюбовав ее настолько сильно,
Что перестал хоть что-то замечать.
Когда настолько было очевидно,

Что не достойно выглядела страсть.
Ибо со смертью совершал лобзанье,
Сгорая, словно спичка от любви.

Чья сущность не имела осязанья,
Только со мной, оставшись воплоти. 
Еще с момента своего рожденья,

Не разделив природного греха.
Но госпожа сняла печать забвенья,
Поскольку также мучилась сама.

Пока однажды не столкнулись с нею,
С красавицей под белой простыней.
Но ради нас ничем не пожалею,
Лишь бы она всегда была со мной.

Закончив то, что начали однажды
Когда настолько далеко зашли.
Лобзания продолжив до маразма,
Опустошая жилы изнутри. 

И наконец-то, утолив желанье,
Мы разлеглись со смертью на траве.
Так и продолжив наши излиянья, 

Высказывая всё, что на душе.
Перед концом желанного забвенья,
Когда угаснем все-таки вдвоем.

Забрав с собой из мира, во спасенье,
Создателя к которому идем.
Освободив посмертно мирозданье

От сатаны, взошедшего на трон.
Свергая всё, что есть, до основанья,
К чему причастным оказался он.

И мы поднялись с утренним рассветом,
Чтобы одеться, только и всего.
Когда любовь настолько беззаветна,

Что взгляд не отрывался от нее.
От страха, что опять меня покинет,
Я стал за смертью только наблюдать.

Кроме нее, не зная в этом мире,
Ради кого бы жизнь смог отдать.
Не опасаясь испытать мученья,

Избрав себе Голгофу, наконец.
Чтобы нести народу избавленье,
Как только с неба снизойдет творец.

Приняв обличье тоже, что и раньше,
Мы заглянули вдаль за горизонт.
Осознавая, что не в нашей власти,

Так просто уничтожить небосвод.
Но мы должны хотя бы попытаться,
В конце концов, иначе не дано.

Избавить мир от этого проклятья,
Пытаясь сами уничтожить зло.
И госпожа взяла меня под руку,

Чтобы вести по бренному пути.
Когда настолько дороги друг другу,
Не в силах с ней расстаться от любви.

В райском саду изхаживая тропы,
Еще не зная, где искать проход.
Который нас возвысит на Голгофу,

Что тенью накрывает небосвод.
И я бродил с красавицей своею,
Вдоль башни, где наткнулся на него.

И мы вовнутрь проскочить сумели,
Промежду тем осматривая всё.
Что наблюдали посреди застенок,

Как только через арку с ней вошли.
С колоннами огромного размера, 
Не в силах описать всей красоты.

Которая возникла перед нами,
Куда бы ни направили свой взгляд.
Пока вокруг да около шагали,

По залу прогулявшись невпопад.
Не опасаясь тех, кто шел навстречу,
Нисколько не скрываясь от людей.

Ибо со смертью не могло быть речи,
Что помешать посмеют нам теперь.
Поскольку вся богема осознала 

Присутствие каких-то высших сил.
И перед нами сразу отступали, 
Безвольно расступаясь, как один.

От прежних дел себя не отвлекая,
Пытаясь окончательно забыть.
Кого они внезапно повстречали,

Пока есть время, продолжая жить.
Веселью, предаваясь с остальными,
Богатыми и знатными людьми,

Которых собралось неисчислимо,
Став заниматься тем же чем они.
А смерти ничего не оставалось,
 
Только улыбкой озарять нам путь.
Ибо толпа пред нами расступалась,
Когда настолько нагоняла жуть.

Пускай была немыслимо красивой,
Но не могла исправить до конца.
Той сущности, которую носила,

Не в силах изменить саму себя.
Свою природу, данную с рожденья,
Как только появилась в этот мир.

Не отыскав нигде успокоенья, 
Ибо никто так сильно не любил.
За все века, на целом белом свете,

Только со мной сумев найти покой.
Избранником являясь самой смерти,
Ибо не нужен ей никто другой.

Держа меня любовно под руками,
На башню поднимаясь каждый миг.
По лестнице друг друга провожая,

Пока однажды не зайдем в тупик.
Где и найдем того, кого искали,
Посмертно уничтожив сатану.

Исправив состоянье мирозданья,
Спасая всю бескрайную тюрьму.
Но перед этим стоит постараться,

Осилить возвышенье, вместе с ней.
Так и продолжив медленно вздыматься
По лестнице вдоль сотни этажей.

Кружась вокруг неслыханной громады,
Осматривая мир со всех сторон.
Когда по центру находились залы,

А окружал их лестничный проем.
С колоннами огромного размера,
Что держат основанье этажей.

Но чем мы выше поднимались в небо,
Тем башня ужималась все сильней.
И вдруг я вижу, как над облаками

Два человека шли куда-то прочь.
Издалека уставившись глазами,
Сознание не в силах превозмочь.

Пока внезапно не раскрылась тайна:
Узнав тогда же бедного Петра.
Что девушку уводит в ожиданье,

Покинуть наконец-то небеса.
Ибо в нее влюбился беззаветно,
Пытаясь ей хоть чем-то доказать.

Влечение, что вызродило сердце,
Которое не в силах был унять.
И я не стал мешать ему тогда же,

Позволив выбрать для себя судьбу.
И действовать, как сердце ему скажет,
Не доверяя больше никому.

Тем более, что сам не отказался,
Ради любви пожертвовать собой.
С которой окончательно остался,

Сражаясь за нее, любой ценой. 
На башню продолжая подниматься,
Не пожалев остаться вместе с ней.

Позволив ей руками опираться,
От слабости, держа ее весь день.
Ибо внутри почувствовала что-то,

После соитья первого со мной.
Когда над ней взяла ее природа,
Как женщина, испытывая боль.

От слабости бросаясь на ступеньки,
Чтобы самой немножко отойти.
За свой живот хватаясь беззаветно,

Как будто жизнь какая-то внутри.
И пусть она колышется в зачатке,
Но смерть ее почувствовала вдруг.

Внутри себя испытывая схватки,
Сразу поняв, к чему они ведут.
Пускай прошло не более полсуток,

С того момента, как зачал дитя.
Все остальное показалось чудом,
Но смерть его предвидела сама.

Как женщина, испытывая плотью,
Какие-то позывы изнутри.
Уже не в силах отметать их больше,

В сомнениях мотаясь от любви.
Ибо не знает для себя ответа,
Как поступить, зачав мое дитя.

Когда сама пошла со мной это,
В конце концов, не выдержав сама.
Впервые ощутив непостижимо

Порыв души остаться на земле.
Когда ждала ребенка, очевидно,
Которого родить могла бы мне.

Став матерью для этого созданья
Живой комочек выпустив на свет.
Сама не обладая состояньем,

Которого у смерти просто нет.
Но ей хотелось, испытать всё это,
И наконец, попробовать самой.

Еще не зная, как уйти со света,
Если ребенок был внутри живой.
Тем более, что ей на белом свете,

Не удалось всё это испытать.
Поскольку, просто не было у смерти
Того, кто мог ребенка ей зачать.

И принести желанное спасенье,
Отдушину от всех ее забот.
Ибо не в силах выносить мученья

Совсем одна, которые несет.
Тем более, от вечности устала,
Наедине слоняясь по земле.

Где только души мертвых собирала,
Чтобы отправить всех в небытие.
Пускай сама мечтала лишь об этом,

Чтобы уйти посмертно навсегда.
Теперь не зная для себя ответа,
Как поступить, зачав мое дитя.

Ибо не может просто так оставить,
Вместе со мной посмертно этот мир.
Чтобы его от сатаны избавить,

Поскольку чадо тоже сгинет с ним.
А смерть не в силах этим поступиться,
Свое дитя пытаясь защитить.

Которому решила дать родиться,
Ради чего самой придется жить. 
Откладывая наше восхожденье,

На этот раз на небывалый срок.
Решив уйти отсюда во спасенье,
Чтобы потом взойти на небосвод.

Но я не мог так просто всё оставить,
Поцеловав, любимую в уста.
Сказав тогда: -Ах, как я понимаю,

Но должен путь проделать до конца.
И обрести желанные ответы,
Паломничая к богу как смогу.

Любимая, прости меня за это,
Но просто так отсюда не уйду.
Пока не вскрою подлинную правду,

Открыв глаза сначала для себя.
Что этим миром правит окаянно,
В конце концов, не бог, а сатана.

И как бы сложно ни было оставить,
На этот раз тебя совсем одну.
Мне не дано судьбу свою исправить,

Поскольку сам иначе не смогу.
Но я прошу твое благословенье,
Закончить то, что было суждено.

Когда согласен вынести мученья,
Поднявшись на Голгофу все равно.-
Вдруг ощутив, как смерть поцеловала,

Меня в уста сказав, наедине:
-Я ничего другого и не ждала,
Ты все такой же, как и нужен мне.

Теперь ступай, но помни мой любимый,
Тебе никто не сможет угрожать.
Ибо лишь я способна в этом мире,

Чужую жизнь, посмертно отобрать.
И даже если что-то и случится,
Ты просто так не сгинешь всё равно.

Ибо судьба твоя не завершится,
Без разрешенья лично моего!-
И смерть ушла, внезапно растворившись,

Так и оставив лестничный пролет.
Пообещав за мною возвратиться, 
Как только срок для этого придет. 

Оставшись дальше жить неумолимо,
Ради рожденья нашего дитя,
Пожертвуя спасеньем всего мира,

Пускай хотя бы временно сама.
Но я не мог всем этим поступиться,
И просто так всё бросить и уйти.

Желая сам еще раз убедиться,
Что находился в Царстве сатаны.
Чтобы потом вернуться восвояси,

И рассказать народу всё, как есть.
Так и продолжив начатое дальше,
Откладывая только наш конец.

Поскольку мы так сильно полюбили,
Что не смогли иначе поступить.
Приобретя впервые в этом мире,

Какую-то причину, чтобы жить.
Сумев найти друг друга во спасенье,
Не помышляя больше ни о чем.

Заранее приняв свое решенье,
Что хоть немного в радость поживем.
После всего, что раньше выносили,

Страдая от раздумий без конца.
Даже не зная, для чего мы жили,
Наедине, в плену самих себя.

Пока однажды не столкнулись с нею,
Совсем случайно, волею судьбы.
Дав нам обоим то, что мы хотели,

Сумев дождаться все-таки любви.
Венцом которой станет наше чадо,
В конце концов, рожденное на свет.   

Не представляя, сколько еще надо
Вместе со смертью ждать этот момент.
Поскольку ей неведомы законы,

Которым подчиняется сполна.
Не разобравшись, как ее природа,
Воспримет в ней зачатое дитя.

А между тем, я шел неумолимо
По той дороге, что себе избрал.
Решив подняться до вершины мира,

Чтобы увидеть всё, как было, сам.
Оглядывая, здесь, царивший хаос
Творившийся повсюду изнутри.

Где господа живут себе развязно,
Бессмысленно плодя свои грехи.
Встречая всюду разные притоны,

Где бушевали пляски до утра.
А между ними множились колонны,
Под сводами небесного дворца.
 
Казалось бы, из каждого народа
Сюда сошлись помещики, купцы.
Что обладали частью от дохода,

Сумев занять все властные бразды.
И в том числе огромные владенья,
У каждого, здесь были под рукой,

Позволив им добиться положенья,
На небесах найдя себе покой.
Укрывшись от людей на небосклоне,

Кто прозябал с рождения в тюрьме.
И даже те, кто были на свободе,
Пускай, сумев, прижиться на земле.

Не меньшими являются рабами,
Перед лицом собравшихся господ.
Поскольку перед ними прозябали,

Став охранять от пекла небосвод.
Где правят, богатейшие на свете,
Имевшие возможность претворить,

Любую блажь, ни больше и ни меньше,
Всех остальных, заставив заплатить.
А рядом с ними властные персоны,

Чиновники, министры всех мастей.
Что подчинялись божьему престолу,
Но не в таких условиях как чернь.

И всюду процветает казнокрадство,
Прикрытое едва, для красоты.
Вот так и правят эти люди царством,

Затравливая всех до голытьбы.   
А рядом с ними множество компаний,
Трудились вместе, все кому не лень.

И пирамиды только создавали,
Простой народ не ставя за людей.


*************************


Здесь больше ничего не производят,

Только бумажки могут штамповать.
Навязывая людям, как наркотик,
Поскольку каждый хочет обладать.

Здесь начиналась мировая биржа,
Куда съезжались разные купцы.
Что торговали собственной отчизной,

Торгуя с ней, живущими людьми.
Но я не мог глазам своим поверить,
Что это всё творится наяву.

И что под носом у творца сидели,
Бандиты, проживавшие в раю.
Ибо нигде себе не отыскали

Настолько безопасную среду.   
Где с разрешенья бога позволяли
Существовать, выплачивая мзду.

Всё выше поднимаясь по ступенькам,
На лестнице, взглянув через проем.
Как звезды зажигаются на небе,   

После того как, день уже прошел.
Став замечать какие-то свеченья,
Что кружатся, летая в облаках.

Вдруг осознав, кем были порожденья,
По облику, внезапно их узнав.
Ибо над башней ангелы порхают,

И под прикрытьем ночи или дня.
К себе наверх кого-то доставляют,
Наверное, персон, вроде меня.

Ибо еще с начала мирозданья
Собой являют корневой костяк.
Спасая так его существованье,

От каждого кто был ему не рад.
Представ для них врагом неимоверным,
Ведь не было на свете никогда.

Чтобы такой, как я, покинул скверну,
Паломником, поднявшись в небеса.
Став огрызаться злыми голосами,

Не понимая, как так может быть.
Что я стоял у них перед глазами,
Сумев себя посмертно воскресить. 

После того, как заживо сгноили,
Замуровав под грудами земли. 
Но я не мог скончаться в этом мире,

Поскольку был избранником судьбы.
И ангелы кружились надо мною,
Схватив меня в итоге всё равно.

Пускай пытался вырваться на волю,
Но справиться мне было не дано.
Против огромной необъятной стаи,

Со всех сторон, испытывая боль.
Которую всем скопом причиняли,
Наваливаясь сразу всей гурьбой.

Чтобы потом заламывать мне руки,
И поднимать как тушу над землей.
Растягивая сладостные муки,

Глумление свершая надо мной.
Так и продолжив то, что совершали, 
Схватив меня покрепче за рога.

По воздуху, как тряпку, поднимая,
Став уносить неведомо куда.
Бесчинства продолжая бестолково, 

Безжалостно бросая в пустоту.
Подняв меня к вершинам небосвода,
Пока не оказался наверху.

Где ангелы свивали свои гнезда,
Обосновав последнее кольцо.
Оберегая господа как должно,

Чтобы ему не угрожал никто.
И всюду там порхают серафимы,
Что струнами бренчали без конца.

Наигрывая сладкие мотивы,
Компанию собрав вокруг себя.
Свивая кров, среди себе подобных,

На остальных взирая свысока.
Считая всех людьми второго сорта,
Кому досталась худшая стезя.

У них присвоив радости от жизни,
Храня по свету мировой покой.
Прислуживая правящей элите,

Ибо господь являлся их главой. 
Сам пребывая на ее  вершины,
В огромной башне посреди небес.

Узрев его покои в этом мире,
Так близко оказавшись, наконец.
Пытаясь снова вырваться на волю,

Но просто так от стражи не уйти.
Ибо она не хочет дать мне волю,
Став волочить в объятие тюрьмы.

Где в пыточную сразу потащили,
Откуда правда льется из того.
Кто ими схвачен, по любой причине,

Лишь подозренье пало на него.
Присваивая всё, что у них было,
Не предъявляя приговор суда.

Удерживая пленников насильно,
Под строгим наблюденьем палача. 
Попав тогда под это заключенье,

Внезапно встретив Йохана в тюрьме.
Что не скрывал безумное влеченье,
Словно не веря до конца себе.

Кого увидел вновь перед глазами,
По-прежнему, живого, как и впредь.
Не понимая, как меня поймали,

Если не мог избегнуть свою смерть.
Стремясь добиться от меня ответов,
Желая знать всю правду до конца.

Как может быть, что не ушел со света,
Тем более, что сам пришел сюда.
Пожертвовав собою добровольно,

Став пленником по милости судьбы.
На башню поднимаясь беспокойно,
Пока однажды не столкнулись мы.

Так и продолжив тяжкую беседу,
Которой нет и не было конца.
Бичуя на допросах мое тело,

Безжалостно подвесив за рога.
Узнав немало про мое спасенье,
И в том числе, про бедного Петра.

Выпытывая всё до исступленья,
Чтобы поймать в придачу, как меня.
Отряд бойцов послав за беглецами,

Не позволяя бросить небеса.
Но где искать их, ангелы не знали,
Став облетать повсюду облака.   

А надо мной как раньше измывались,
Во время пыток, требуя сказать.
Как может быть, что я не умираю,

Как будто смерть не хочет принимать.
Но я смеялся, без конца над ними,
Стирая кровь с побитого лица.

После того, как в пыточной забили,
Чтобы всю правду выжать из меня.
Но что я мог сказать на самом деле,

Когда и так всё ясно им самим.
Увидев, как ранения на теле,
Стали сливаться с телом остальным.   

И Йохан закричал от недовольства,
От страха, что не мог меня убить.
Буквально содрогаясь перед гостем,

Решив творцу об этом доложить.
Что невозможно довести до смерти
Паломника, пришедшего к нему.   

Желавшего найти на белом свете,
Освобожденье брошенным в тюрьму.
Которых посадили не по праву,

Не за грехи, поработив народ.
А чтобы грабить всё, что было надо,    
Так и продолжив пополнять доход.

И я пришел вымаливать спасенье,
У господа, пока еще живой.
Перенося с момента заключенья,

От ангелов немыслимую боль.
Пока однажды Йохан не оставил
Свои попытки вызвать мою смерть.

Вдруг осознав, что я не умираю,
Даже пытаясь голову отсечь.
Но меч его на части раскололся, 

Едва коснулся моего плеча.
Не понимая, как это возможно,
Что плоть моя удар перенесла.

Определив меня в одну из камер,
Пока господь не выдаст приговор.
Который мне заранее избрали,

Но не смогли исполнить до сих пор. 
Так и оставив ждать его решенья,
С момента заключения в тюрьме.

Где я увидел, в том же положенье,
Соратников, что верны были мне.
С которыми когда-то повстречался,

Но не сумел достойно разойтись.
Ибо в плену со всеми оказался,
Так и не в силах что-то изменить.
 
Приметив там знакомые все лица,
С которыми за истину страдал.
Сумев опять в тюрьме объединиться,

После того, как сам в нее попал.
Сев на солому с Карлом и Эрнестом,
Чтобы продолжить с ними диалог.

Начав его опять с того же места,
Где оборвался волею невзгод.
Еще не зная, что мне стоит сделать,

В раздумиях шатаясь, без конца.
Через решетку посмотрев на небо,
Где ангелов парила просто тьма. 

По облакам мотаясь неустанно,
Осматривая мир со всех сторон. 
Выискивая, где же безвозвратно,

Мой друг хотел покинуть небосклон.
Забрав с собой безродную служанку,
Мечтавшую найти своих родных.

Не помышляя, где искать подавно,
После того, как потеряла их.
Но без Петра несчастная Мария

Была не в силах снизойти с небес.
Тем более, взаимно полюбила,
Того, кто с ней несет отныне крест.

Ибо готов пожертвовать собою,
Лишь бы остаться вместе по любви.
Став убегать по небу над землею,

От ангелов спасаясь, как могли.
Едва в погоню, бросились за ними,
Что бы найти по следу беглецов.

Узнав под пыткой, кто они такие,
Когда я больше выдержать не смог.
И рассказал им всё, что захотели,

Не став скрывать тяжелую судьбу.
Поведав то, как есть на самом деле,
Так и накликав на друзей беду.

Попав сюда в тюрьму под заключенье,
Паломничая дальше, так и быть.
Стремясь увидеть бога во-спасенье,

Чтобы весь мир посильно изменить.
На небеса взглянув через решетку,
Где ангелы искали беглецов.

Обшаривая всюду, но без толку.
Бессмысленно создав переполох.
Пока однажды сами не настигли,

Приметив точки в белых облаках.
Издалека которых еле видно,
Куда лететь, внезапно осознав.

И бросились туда неугомонно,
Став догонять бежавших наутек.
Лишь бы не дать им выйти на свободу,

Покинув, наконец-то, небосвод.
Когда они настолько уже близко,
У самых гор, сквозящих облака.

Желая вдруг по склонам опуститься
И убежать на землю навсегда.
Но шансов нет исправить положенье.

От ангелов так просто не уйти. 
Когда нет больше силы во спасенье,
Ведь не успеют снизойти с горы.

И вдруг они, обнявшись воедино,
Обрушились на землю с облаков.
Когда настолько непреодолима,

Была для них судьба, в конце концов.
По воздуху, как камень, опускаясь
С невиданною скоростью к земле.

Как раньше, непорочно обнимаясь,
Не разлучаясь даже в пустоте.
А вслед за ними ангелы порхали

Мотаясь словно клубень воронья,
И ни на шаг от них не отступали,
Поймать пытаясь бедного Петра.

Который стал для них неуловимым,
Когда вот-вот приблизится  к земле.
Прижав к себе влюбленную Марию,

Оставшись с ней, совсем наедине.
Став обнимать в пылающих объятьях
Всей плотью, целиком переплетясь.

Испытывая с ней минуты счастья,
Когда не может большего ей дать.
Ибо настолько быстро оказались

Перед лицом поверхности земли.
Покинув небо, как и собирались,
Но путь иной избрали, вопреки.

И рухнули, как будто провалившись
Под землю, не оставив даже след.
Тем более, что ангелы, кружившись,

Не отыскали то, чего там нет.
Истошно перед фактом содрогаясь,
Который невозможно не признать.

Когда настолько истины боялись,
Ведь не могли иначе осознать.
В конце концов, куда они исчезли,

Бесследно испарившись на земле. 
Как будто сами заново воскресли, 
Намека не оставив о себе.

Но кроме смерти, некому позволить
Свою судьбу так просто обойти.
Поскольку ей же ничего не стоит,

Оставить их при жизни во плоти.
Позволив опуститься с небосвода,
Так и страданья подведя к концу.

Когда не жаждут ничего другого,
Стремясь продолжить заново судьбу.
Но до конца всей правды я не знаю,

Пытаясь свою боль перенести.
Как ангелы, в сомненьях пребывали,
Когда следов крушенья не нашли. 

Став по земле разыскивать хоть что-то,
Лишь бы найти следы от беглецов.
Когда настолько было невозможно,

В живых остаться, бросив небосвод.
Но ничего им так и не попалось,
Вернувшись восвояси, вопреки.

На башню, где от Йохана досталось,
За то, что не смогли их привести.
Выплескивая бешеную ярость,

Эмоции не в силах удержать.
Ибо к творцу собранье намечалось,
Где предстоит за промах отвечать. 

Но как понять все эти совпаденья,
И новости плохие доложить.
Что прибыло на небо порожденье,

Которое ничем нельзя убить.
Паломничая к ним из преисподни,
Во имя правды, жертвуя собой.

Чтобы создатель отпустил на волю
Всех, кто страдает, сидя под землей.
Заставив дальше выжидать спасенья,

Пока паломник с неба не придет.
Чтобы нести от бога просветленье,
Чем заслужить желаемый исход. 

И я готов закончить свое дело,
Внезапно встретив Йохана в дверях.
Вошедшего ко мне через неделю,

После того как бросил в каземат.
Решив тогда пойти ко мне навстречу,
Чтобы исполнить то, о чем просил.

Когда ему хвалиться больше нечем, 
Перед творцом, которому служил.
Но перед этим, в каменных застенках,

Нашел меня, открыв входную дверь.
Где я сидел, испытывая скверно,
Свою судьбу, среди своих друзей.

Что расступились сразу перед нами,
Испуганно забившись по углам.
Как только их мучителя узнали,

Что никому пощады не давал.
И только Карл наравне с Эрнестом,
Не трепетали вовсе перед ним.

Став говорить безжалостно и честно,
Всё, что придет им в голову самим.
Ибо от страха больше не дрожали,

После того как свиделись со мной.
Узнав о том, что зря переживали,
Что не остался до сих пор живой.

Ведь я сумел покинуть подземелье,
Где заживо закопан был один.
Соратников увидев лишь на небе,

Когда опять их участь разделил.
Где принимал безмерные страданья,
Не веря в положительный исход.

Пока однажды их переживанья   
Не вырвались, создав переполох.
Высказывая всё, что накипело

Вошедшему начальнику тюрьмы.
Которому и не было бы дела
До заключенных если б не они.

Выслушивая старых разночинцев,
От каждого внезапно испытав.
Большое унижение публично,

Что не сумел сдержать себя в руках.
И Йохан отомстил за оскорбленье,
Достав из ножен собственный клинок.

Пронзив обоих, сам, через мгновенье,
Когда вмешаться не позволил шок.
Поскольку мы совсем не ожидали,

Что так случится волею судьбы.
Но при паденьи раненых поймали,
Пытаясь их в сознанье привести.   

Став наблюдать, как люди доброй воли,
Внезапно распластались на полу.
Захлебываясь собственною кровью,

Которая клокочется во  рту.
Лицом к лицу, свалившись на колени,
Как многие из пленников тюрьмы.

Что испытали страх и уваженья,
Но не смогли их все-таки спасти.
Став горевать по Карлу и Эрнесту,

Когда настолько светлые умы.
Разыскивали правду безвозмездно,
Всего лишь по велению души. 

И сгинули безжалостно за это,
Отважившись вдвоем на первый шаг.
Так и покинув мир, уйдя со света, 

Людьми, которым был не ведом страх.
После чего их вынесла охрана,
Которую позвали в тот же миг.

Став охранять убийцу от нападок,
Когда я сам готов пойти на них.
Но Йохан не позволил что-то сделать.

И стал вести под стражей за порог.
У камеры закрыв стальные двери,
Заканчивая всё без лишних слов.

Меня толкая за собой куда-то,
После того, как вышли из тюрьмы.
По лестнице, вздымаясь окаянно,

К создателю став пленника вести.
Поспешно продолжая подниматься,
Превозмогая лестничный пролет.

Пока однажды не смогли добраться,
К вершине, где кончался небосвод.
Где находился в золоченом храме

Создатель всех законов бытия. 
Которого все богом называли, 
Но кем он был, я знал уже тогда.