Ты помнишь те моменты, когда вместе?
Ты помнишь нашу ругань и слезу.
Мои дела были по нраву чести,
И думал я, что больше не сверну.
И ты считала нет нам смысла больше
Играть в любовь, как делали всегда,
Что ты пойдёшь своим путём, и точка,
Что с сердцем не считался никогда.
Любимая, меня ты не любила.
Не видела, что был я угнетён,
Что некой невидомой страшной силой
Закутан в омут, светом оглушён.
А я один, я страхом поглощён.
И смерть, и муку больше не боюсь.
Что странно, этим чувством я смущён,
И от того ещё сильнее злюсь.
И очевидного тебе уж не видать.
Глубокий смысл заключён в предверье.
Когда гремит сердечных зовов страсть,
Поёт и дребежжит то подмастерье.
А люди, обречённые страдать
Всё так и будут петь о страшном сне.
Со стороны нам всё же трудно их понять,
Особенно открывшихся на дне.
Но кто из нас не лез во тьму за златом?
Кто не спускал ошибок очень злых?
Таких на свете этом очень мало.
Подтверждение тому цвет волос седых.
Тогда закрылся я в каюте
И стал стихи свои читать.
Оттенков столько, как в салюте.
Но мыслей трудных мне не избежать.
То место было подмастерьем
Искусстного работника труда.
Я утонул в своей разобранной постели,
Чтобы больше от мечтаний не страдать.
Любимая, характер мой тяжёл.
И знаю, что тогда был глупым я младенцем.
Но в сплошном тумане я обрёл
То, что так требовало сердце.
Но ты хотела многого того,
Что я не смог бы тебе предоставить.
Не видела ты граней мира своего.
Не смог бы хуже ситуации представить.
Прошло и время, стал совсем другим.
И вижу всё, и мыслю по другому.
Но стоит нам остаться лишь одним.
Как предаёмся чувству ледяному.
Всё время я спешу к тебе прийти,
Чтобы сказать, что нету больше страха.
Но стоит увидать тебя, так больше не найти
Свою уверенность, что открывалась рядом с мраком.
Я удручён, я больше, чем уверен,
Что будь ты рядом, всё бы было хорошо.
И от начала до конца пройду Китайскую я стену,
Чтобы понять, что истину нашёл.
И нет тебя, ты сильно изменилась.
Уж у него в объятиях тонула.
По ночам частенько мне ты снилась,
В моих руках беспомощно уснула.
Я понял, что бессмысленно теперь.
Наш круг общения вдруг безвозвратно сужен.
Закрыта в твою комнату мне дверь.
Как и тогда, тебе больше не нужен.
И делай так, как велит тебе душа.
Под светом фонаря на улице знакомой
Тебе прощально я скажу в последний раз:
"Спокойной ночи. Теперь ты дома".