Махнёт десятилетий ряд, крылом,
Но помню до сих пор глаза Алёшки.
В том страшном, для страны, сорок втором,
Под пулями, в воронках от бомбёжки.
Сверкнул улыбкой, хлопнул по плечу:
-Держись дядь Миша, мы ещё покурим,
Ты лучше ногу береги, я не шучу!
Размазал грязь по рыжей шевелюре.
Он нервно теребил бушлата лацкан,
Фашистский танк уж рядом грохотал.
-Прощай дядь Миша! - взял гранат он связку...
…Теперь на месте том, мемориал.