С тобой мне было тяжело.
Теснило грудь мою томленье.
То время уж давно прошло.
Я будто предалась забвенью.
Мне горько было от того,
Что не становишься мне ближе.
Тепла желая твоего,
Склонялась головою ниже.
Ловила взгляд, что удалял,
Внимала твоему дыханью,
А ты меня отодвигал,
Как будто внемля указанью,
Что разделяло боле нас,
И пропасть будто бы вершило.
Пророча нам разлуки час,
Не знаю что, но это было.
А ночью слёзы я лила
Лишь потому, что нелюбима.
Я жизнь тебе бы отдала.
Была бы чуткой и терпимой.
Но ты замкнулся в скорлупе,
И ни на шаг не подпуская,
Лишь в этом мраморном столпе,
Ты хоронился ближе к краю.
Не гнал меня и не бросал.
Но стал, как к вещи относиться.
Что я жива – ты забывал.
А как ушла, так начал злиться.
Я не хотела вещью быть.
И в мыслях, грусти не таила.
Сумела, как смогла, забыть.
А может, вовсе не любила?
А ты, почувствовав вину,
Сумел с лихвою откупиться.
Сама не знаю почему,
На это я могла купиться.
А может вещью стала я,
Внимая твоему внушенью?
Ну а по правде говоря,
Я поддаюсь порой смущенью,
Когда вновь слышу голос твой,
Когда уходишь от ответа.
Растёт ребёнок сиротой,
А ты в далёком прошлом где-то.
Видать, давно мой проклят род,
Ведь без отца росла я тоже.
А сердце, будто что-то ждёт,
И нет ребёнка мне дороже.
Ты больше грудь мне не теснишь.
И плещется в груди свобода.
Мне ближе благодать и тишь,
Объятый пламень небосвода.
Я чувствую, что я жива.
Душа моя трепещет в теле.
Как до такого я дошла,
И кто виновен, в самом деле?