Рано утром, на заре,
Как и полагается,
Всякой шалости обет
Верностью скрепляется.
Был Артёмка парень-бой,
Пальчик не клади,
Он оттяпает с рукой,
Только подожди.
Взбаламутил бабкин сад
Отрок белобрысый,
И отчаянно сбежал,
В заросли мелиссы.
Через улицу, налево,
Дом стоял знакомый,
Там Артёмкина подружка
Хвост драла коровам.
- Эй, привет, лихая сила,
Крикнул Тёмка на зарю,
Повернувшись к дому Ира,
Ручкой сделала ему.
- Будь здоров.
- И вам не кашлять.
- Как дела на вашем фронте?
- Было худо, но с утра
Свет заалел в горизонте.
Расцвела моя душа,
Ландышем игривым,
И тогда моя рука
Прянула к крапиве.
- Ты дурная, как я вижу,
Тоже мне, веселье,
В куст крапивный рук совать
Ох, до несваренья.
- Просто ты не знаешь, милый,
Тёмка, друг, мой дорогой,
Что полезного в крапиве
Очень много, вот постой,
Сбрось рубашку, кинь сандальки,
Пот утри с лица смешного,
И огромными шагами
Кинься в куст без глупа слова.
Парень был умнее девки,
Да и старше года в три,
Только шутки, да издёвки,
Вмиг его бы довели.
И расставшись с здравым смыслом,
Вспомнил малый «Отче наш…»
И со страхом, с комом в горле
Разбежался, и…
Атас!
День ссыпался у забора,
Лихорадил вечерок,
Возле Иркиного дома
Слышен тонкий голосок:
- Больно? Тёма, потерпи,
Вот дурак, каких немало,
Ты зачем полез туда,
Мозга что ли не хватало?
- Я мужик, а ты – девчонка,
Хвостик, бантики и чёлка.
Я – дерусь, а ты – лечи,
Только сильно не кричи.
Десять лет прошло едва ли,
Детство, юность – впереди,
Хулиганы школы взяли,
И в профессию ушли.
Так же Тёмка бьётся лихо,
Враг не сможет победить,
На защите мира тихо,
Брат десантник ночь не спит.
Ирка, тоже изменилась,
Присмирела, егоза,
В медицину посвятилась,
Метит девка в фельдшера.
Жизнь плывёт своим теченьем,
Замедляет время ход,
И крапива, скрывшись тенью,
Колосится каждый год.