Небо истощилось. Плакать уж не может.
Только посерело от своей тоски.
И России душу горе тяжко гложет:
Петербург стоит у гробовой доски.
Уходил октябрь... День его последний...
Что же ты наделал, бешеный палач?
Потушил навеки чьи-то ты надежды.
Нем, заглох отныне звонкий детский плач.
Птичка вилась в небе. С тучами играла.
Осторожно, кроха! Бед ты берегись!
Тут судьба-орлица птицу увидала
И, схватив за шейку, потащила вниз...
Сотни линий жизни на руках застыли...
Это сотни судеб... Но один исход...
Все они могли бы стать чуть-чуть счастливей,
Но исчез с радаров, рухнул самолёт...
Что же нам осталось? Мы лишь Бога просим:
"Упокой, Господь наш, Ты своих рабов..."
А на сердце цифры 9268
Высечены болью... Загустела кровь...