Нынешняя цивилизация прибавила женщине ума, умножив тем самым её страдания. Ещё вчера она была счастливой служанкой, не ведающей ни науки, ни алхимии, ни структуры мироздания, сегодня она стала несчастной госпожой, с бездной в груди отягощающего осознания. Вопреки обыкновению, лучшие её очертания слились с уродствами мира бренного, несносного в своём существовании.
Ещё вчера были чисты и деятельны её пути, да благородны мечтания, сегодня, она, познавшая пытки скитаний и отчаяние расставания, не способна на светлые ожидания, изнурённая жаждой побед и познания, она жаждет скорей не любви, а признания.
Ещё вчера она была хранительницей очага, сегодня она покровительствует легионами и завоёвывает города, грация её лика жаждет подаяния, теперь она хвастает не семейным уютом, а материальным и состоянием, теперь её интересует не любовь и понимание, не семьи создание, а победы и завоевания.
Вчера она была прекрасна в своём невежестве, добродетельна в своей простоте – сегодня же, она безобразна с своей утончённости и греховна на пути созидания.
Может ли в женщине сочетаться красота с образованностью, утончённость с добродетелью, совершенство тела и души многомерные очертания? Может ли в женщине сочетаться стремления и уютная, беспечная духовность, материнская забота, мудрость сестры и любовницы искусительные признания?
Может ли женщина хранить сокровище в груди, подобное священному изваянию, и искать в мужчине друга, брата, отца, хозяина? Или она, взошедшая, на крутые подъёмы своих побед, не желает больше быть к кому-либо припаянной? А есть ли мужчина, способный остановить её пылкие скитания?
Или же, на крутых подъёмах, ведущих к вершинам, для любви нет места и есть лишь пространство оголтелого отчаяния? Или же, на крутых подъёмах, ведущих к вершинам, встречаются лишь засады разбойников и пещеры волков, не алчущих ни добродетели, ни любви, ни понимания
Ничего
Кроме вожделения и обладания?