Лес, чаща, воздух влажный.
И ливней шепот по листве.
И ветра гул в ветвях протяжный,
И свежий вкус воды в ручье.
И кровью листьев воздух пахнет,
Что ветер блудный рвал кнутом.
И на земле тела их чахнут
Багряным, огненным ковром.
Он-ветер, прилетал недавно,
Касаясь ласково листвы.
Дыханием тёплым пел протяжно,
И голос был без хрипоты.
Он пробирался сквозь их толщу,
Скользя по контуру их тел.
И наполнял сознание ложью,
И безметежной сказкой грел.
Приподнимал их так умело,
И так же ласково спускал.
Он всех их брал на руки смело,
И так заботливо качал.
Он был веселым, лёгким, свежим.
И дружелюбный, и смешной.
Он был совсеми ими нежен.
Листочек каждый был родной.
Наивно так, по-детски смело
Ему там каждый доверял.
Со всеми шелестел умело.
И имя каждого шептал.
Он выжидал. Как зверь таился.
В дыхание силы собирал.
Момент настал, и он вонзился,
И закружил кровавый бал.
Сдирал он листья словно кожу
С ветвей поникших и тугих.
И на земле готовил ложе
Для всех, кого кромсал порыв.
Стремясь насытиться неспешно,
Он поднимал как прежде их.
Но отгрызал теперь конечно.
Бросал под сень ещё живых.
Как коршун когти он вонзает.
И бьет, и мечет на лету.
И разрывая, плоть бросает.
Взмывая вверх листвы толпу.
Покорный раб, цепной убийца.
Он волю осени творил.
И шелест криков листьев ярких,
Смеясь, по лесу разносил.
Склонившись, ветви в одночасье
Тянулись к детям на земле.
Напеть последнее причастие,
И подготовить к вечной мгле.
В лесу осенний воздух влажный
От слез отцов и матерей.
И пахнет не листвой опавшей,
А душами лесных детей.