В овраге волчьем, в днище, где днём и ночью вой, стоит домишко нищий, укрывшись лебедой. Врос в землю, бедолага, на вид как нежилой. Слепой давно, бедняга, от старости кривой. К нему бежит тропинка, виляя словно хвост. Репейник да крапива растут здесь в полный рост. Родник журчит лениво — теряется в камнях. И мох лежит уныло на старых прелых пнях. Цветут вовсю дурманы. Тишь. Только солнца луч пробьется сквозь бурьяны, прорвавшись из-за туч.
В домишке постоянно горит в углу свеча. И весело дровишки пылают, стрекоча. Толстющая Аглая, мурлыча на окне, следит зелёным глазом за мухой на стекле. Кряхтит пузатый чайник, дурманит запах трав. Здесь старый дед начальник — хозяин и управ. Ведёт свои беседы то с ветром, то с луной, но любит, непоседа, поспорить сам с собой. Росточком — метр с кепкой и с бородой «до пят». Худющий, словно щепка, аж косточки скрипят. С лукавою улыбкой бурчит себе под нос — о том, что снова ветер ворчит как старый пёс, о том, что снова совы кричат в тиши ночной, вздыхает, что домишко совсем уже кривой…
Аглая нежно трётся:
— Хозяин, проживём! У нас с тобой хоть старый, но, всё же, крепкий дом.
Косит зелёным глазом:
— Ложись – ка, старый, спать, а утром будешь снова кряхтеть, вздыхать, бурчать… Вдруг кто - то постучался тихонечко в окно. Дед смотрит, но не видит — ведь за окном темно.
— Кто там? — спросил он громко и двери распахнул. Вспорхнули шумно пташки с гнезда. Он их спугнул. Присел дед на порожке, о чём-то загрустил… И, глядя в ночь, цигарку с затягом закурил.
Аглая вышла следом и, распушив свой хвост, принюхивалась важно:
— Куда же делся гость?
Дымок в луну пуская, вгляделся в темноту, дед пробурчал, вздыхая:
— Ну, кто там? Не пойму! Да выходи ж, не бойся, поди, не укушу. И чаем самым вкусным я гостя угощу!
Выходит из бурьяна девчонка лет семи, с корзинкою огромной, что сложно унести. За нею собачонка причудливо бежит. И видно, как от страха бедняга вся дрожит. Аглая посмотрела — кого к ним бог принес? И грозно зашипела, ей не по нраву пес!
— Аглая! Ах, зверюга, а ну – ка, быстро — брысь!
И кошка удалилась. Да гордо, словно рысь.
Встаёт дед:
— Приглашаю! Вы проходите в дом, налью, вначале, чаю, а расспрошу — потом.
— Ты, деда, больно страшный! — девчушка говорит. Сама с надеждой смотрит, а вдруг он не бандит!?
Дед хитро улыбнулся:
— Я просто старый дед. И ем я не детишек, а кашку на обед. Я хоть и не красавец, краси;вее Яги! И, присмотрись: имею я так же две ноги!
Дед топнул в подтвержденье, но тут кольнуло в бок и, охая, со стоном, присел он на порог. Девчушка с интересом смотрела на него. Дед заворчал, что поздно и что совсем темно.
—Ты знаешь, сам боюсь я злой вредины Яги, её зубов торчащих и костяной ноги!
Сказал так и поднялся:
— Пошли скорее в дом, а то ещё накличем старуху с помелом!
Конец всем уговорам — зашли, закрыли дверь, чтоб ночью не пробрался коварный дикий зверь. Аглая их встречает, крутя-вертя хвостом, урчаньем оглашая своим весь дряхлый дом.
Подкинул дед дровишек и в чашки чай налил. И к печке, чтоб согрелась, он гостью пригласил.
— Я, девонька, как в сказках, потом всё расспрошу… Попей чайку с малиной! Будь добренька, прошу!
Девчонка к печке села, глядит во все глаза на деда, на Аглаю. Зашмыгала в слезах:
— Я, деда, заблудилась! Боюсь лесных зверей, хочу домой я к мамке добраться поскорей! Ты подскажи дорогу, живу я в Караськах, меня зовут Марьянка. Мозоли на ногах! Весь день я не присела, всё ягоду рвала — хотела, чтоб маманя хвалила бы меня. А тут такое дело… Теперь не до хвальбы. Ах, деда, что мне делать? Как избежать беды?
—Ты, девонька, не хныкай! Поешь-ка и попей, как говорится в сказках: ведь утро мудреней. Ты посиди маленько, пусть ножки отдохнут, а утром мы с тобою найдем до дома путь.
Мерцает тихо свечка, трещит в печи огонь. Спит девочка на печке. И дед храпит как конь. На лавке развалился и сотрясает дом… Луна мерцает тускло в потемках за окном. Собачка у порога корзинку сторожит, Аглая зорким глазом за ней следит. Не спит. Вдруг стук раздался резкий:
— Эй, старый! Отворяй! К тебе я по соседству! Лешак, давай, вставай!
Аглая побежала под лавку, за ней пес, забились, испугавшись: кого там чёрт принес? Дед встал:
— Что разоралась? Ночами надо спать… Ко мне на кой приперлась? Эх, век бы не видать!
Засовы отворяет. Яга заходит в дом — кривая и рябая, в рванье и с помелом.
— Ой, чую, чую, чую! Девчонка у тебя! Искала по болотам, весь белый свет кляня! Просила я кикимор девчонку заплутать, чтоб не смогла вернуться, чтобы нельзя сыскать! Собачка из болота ей помогла спастись, я съем ее за это – лохматая, держись! Давно я жду такую девчоночку себе, пусть будет ученицей и дочерью Яге!
Дед заворчал сердито:
— Ой, шуму от тебя! Садись, погрейся малость у жаркого огня. Попей чайку со мною, уже не молода — беззуба и с клюкою, болит, поди, нога? Девчонка спит на печке… Твоя — так забирай! Я травок молодильных тебе добавлю в чай?
Старуха закряхтела:
— Маленечко добавь, да каши мне горячей для угощения ставь!
Дед сыплет в чайник травы, мешает и бубнит:
— Ты, старая, потише… Марьяна пусть поспит! Замучила девчонку лесная нечисть, гнусь…Кикимор, если встречу — по косточкам пройдусь дубинкой, чтобы знали, как малых обижать. Негоже так с ребенком коварно поступать!
— Чего бормочешь, старый? Не слышу ничего, я слушать уж устала — язык как помело…
Дед ставит угощение — готова каша, чай.
— Ягуся, вот и свиделись, ты сильно не серчай!
Яга всё жадно съела и выпила до дна, потом поспешно встала у тёмного окна:
— Я помню, было дело… летала на метле… поймать её хотела… ой, что-то плохо мне! Ой, Лешик, что со мною? Я очень тороплюсь! Мне надо с упырями ловить над лесом гнусь… мы соберёмся вместе, их запечём, клянусь! Ой, голова кружится… потом к тебе вернусь… Раздвинь - ка занавески, я вылечу в окно! Зачем ты их развесил? Подай мне помело!
Старуха улетела, крича:
— Прощай, прощай!
Дед улыбнулся хитро:
— Сгодился – дурман чай! Дочурку захотела — пустая голова! Угомониться бабке настала бы пора!
Аглая нежно трётся:
— Хозяин, давай спать! Марьяну надо утром до дома провожать…
Уснули. В доме тихо. Горит в углу свеча. И весело дровишки пылают, стрекоча. Вдруг что-то затрещало, раздался жуткий вой.
— Да что опять случилось? Давайте – ка, за мной!
Дед выскочил из дома, Аглая с ним и пёс:
— Вы посмотрите только, кого к нам чёрт принёс! И по какой причине собралась нечисть вся? Я что про день рождения забыл опять, друзья?
Осматривая хитро всех, кто пришёл тайком, дед поклонился чинно и дверь захлопнул в дом. С горящими глазами в ночной кошмарной тьме — горбатые, клыкастые стояли во дворе: аспиды, ведьмы, мавка, да пара упырей, размахивают палками:
— Дверь открывай скорей!
Их острые когтищи готовы разорвать, но знают они – силой не смогут отобрать у лешего девчонку. Уж больно он силён, а кто к нему полезет, тот станет старым пнём! Дед знает заклинание. И так оно сильно, что, сколько не пытайся, а выйдет всё одно: коль ты напал на деда, то превратишься в пень. В лесу таких — десятки! Коль сосчитать не лень!
Завыли хором ведьмы:
— Девчонку нам отдай! А мы тебе бессмертие даруем, так и знай! Опять помолодеешь и будешь полон сил, отдай, не пожалеешь! Волшебный элексир мы из девчонки сварим: добавим нужных трав – развеются годочки от ведьмовских забав! Отвар заварим сильный, уж разогрет котёл! И папоротник дивный в болотине расцвёл. Мы все преобразимся, посеем в людях страх, чтоб в лес наш не ходили, а прятались в домах!
И оборотни лают:
— Идут куда хотят! Мы всех их передушим, как маленьких котят!
Вопили вурдалаки:
— Пусть миром правит жуть! Тебе лишь нужно дверь нам пошире распахнуть…
— Ну, раз такое дело, тогда могу понять — зачем пришли вы ночью и не даёте спать... Минутку подождите, малышку приведу. В дом не пущу вас точно —накличете беду!
Закрылся дед в домишке и думает:
— Как быть? Марьяна спит на печке. Как лучше поступить?
— Эй, старый, ты уснул там, мы подожжём твой дом, и, всё равно, девчонку с собою заберём!
Не стал дед больше медлить, ведь горе – не беда! Спасти Марьяну надо от страшного вреда. В большое одеяло собачку завернул, да быстро, без заминки, в окошко сиганул. Аглая за ним следом. Без ноши ей легко! Бегут к болоту с дедом — оно недалеко.
Несутся без оглядки! За ними свора ведьм, желание их гадко — девчонкой завладеть! Уже вот-вот болото — там добрый водяной, он точно им поможет… Он лешему — родной.
Внезапно дед споткнулся, упал он в тот же миг, услышав за спиною довольный ведьмин крик:
— И что ты, старый, скачешь, тебе ли так скакать? И ты реально веришь, что сможешь убежать? В свои – то годы, леший, мог быть и поумней, а ну-ка, отдавай нам девчонку поскорей!
Кряхтя поднялся леший:
— Бессмертье нужно вам? Ну, коль уж так хотите, то может и отдам, но надо прицениться, ну, чтоб не продешевить! Двойную дозу дайте — Аглаю угостить! Она мне как родная, не брошу я её! Мне без Аглаи милой житьё и не житьё!
— А мы уже решили, что стал ты слишком стар, да пожалел девчонку… И за двойной отвар подаришь нам Марьянку. Ну ты, брат, и хитёр! Хоть телом ты и дряблый, но разумом остёр. У нас всё по расчёту, в нём кошки твоей нет. Не для хвостатых чучел такой крутой рецепт, — бубнили важно ведьмы. — Ты прекращай торги, мы ведь тебе, друг леший, вовсе не враги.
Дед пятится к болоту, а в одеяле пёс сидит, почти не дышит, поглубже прячет нос. Аглая трусит следом, трубой кошачий хвост — ведь охраняет деда от тех, кто сеет злость.
А небо всё светлее… И реже крик совы. Русалки распустили по камешкам хвосты. А на высоких соснах филины сидят и за погоней страшной во все глаза глядят. Один взлетел, заухав, и в чащу полетел, всё рассказать Ягуше он срочно захотел!
Аспиды, чупакабры, горбатый василиск, кикиморы, бабайки — все вместе собрались! Их власть лишь до рассвета! Их власть во тьме живёт. Они боятся света! Рассвет их всех убьёт! Торопятся с расправой:
— Девчонку отдавай! Ты, Леший, уже старый! Тебе дадим отвар!
Дрожащими руками торопятся схватить Марьянку в одеяле! Ох! Ей уже не жить!
Одна из ведьм проворно хвать кошку за бочок! И деду показала змеиный язычок:
— Ах, хороша Аглая! Её сегодня съем! Ты, дед, из-за девчонки сдурел уже совсем!
— Берите, в самом деле, нам драться не судьба! – дед вдруг остановился и вытер пот со лба. — Хотите, убивайте… Мне кошка не нужна!
Тут нечисть подскочила, от радости визжа! Глаза горят огнями, трясутся все, дрожат! Им надо поскорее закончить этот сход. Уж горизонт алеет! И через час восход!
Аглая возмутилась, вцепилась ведьме в глаз:
— Клыкастая, хотелось нас победить за раз!
И тут из одеяла на них как рыкнет пёс, болотную кикимору схватил за длинный нос! Вопя, та закрутилась вокруг себя юлой ! Аспиды разбежались, а с ними дворовой! Рычит, не отпускает пёс злого кладенца ! Такое завертелось! Что не видать конца! И леший изловчился хвать ведьму, закрутил, волшебным заклинанием в пенёк вмиг превратил.
Аглая зафырчала — к ней тянется сто рук: упырь и вурдалаки их взяли в тесный в круг:
— Тебе, лешак, такое так просто не простим! Твоих дружков лохматых добавим в элексир! И выпить всё до капли заставим тебя враз, раз ты забыл, что нечисть — семья для нас и вас !
Взлетели вурдалаки и, в воздухе паря, пугают тройку сверху, как аспиды шипят !
А оборотни с рыком набросились на них — уж очень мало шансов остаться им в живых.
Вдруг закачались сосны, земля гудит, дрожит — то с хохотом и свистом Яга сюда спешит! За нею чёрной тучей три стаи воронья:
— А вот и я! Не ждали, нечистые, меня?
И помелом махнула, и сдуло упырей, а оборотни сами убрались поскорей.
Ведьмаки к ней с поклоном:
— Ягуся, не серчай — нам совы доложили про лешего и чай, а так-то мы хотели тебя сюда позвать, но нам сказали жабы, что ты легла уж спать. Мы старость уважаем — решили не будить, а элексиром завтра волшебным угостить. Давай ты за девчонкой к нему сгоняешь в дом, а Лешему мы всыплем, чтоб было поделом!
—А ну, стоять, заразы! Я вам вот что скажу — лешего не трогать, с ним дружбой дорожу! Его я знаю с детства — он самый лучший друг, а вы хоть и подружки, но схожи на подлюк! Не хочет вам девчонку леший отдавать, значит так и будет – иному не бывать!
Надула сильно щеки и плюнула на ведьм, они позеленели, все разом замерев.
— Постойте так неделю, глядишь, утихнет пыл! Лешак, ты что как статуя молчишь, столбом застыл?
— Ягусенька, спасибо, уж думал, я помру… Прости, что обманул тебя, но вижу — всё к добру!
— Не думай что так просто я помогла тебе, и вместо сновидений гоняла на метле. Хочу быть частой гостьей я в домике твоём, да кашу с дурман-чаем откушивать вдвоём. Ведь как уснула сладко — давно так не спала! И если бы не филин, то дрыхла б до светла. Смотри-ка, уже утро, ты поспеши домой, мы встретимся во вторник, дружок мой боевой! Хотела ведь, серьёзно, воспитывать я дочь! Эх…
На помело вскочила и удалилась прочь.
Вот наступило утро. С попутным ветерком, с Аглаей, с собачонкой вернулся Леший в дом:
— Марьяна, просыпайся! Пора нам в долгий путь! Пей чай, да собирайся. Корзинку не забудь. До дома путь не близкий, далече Караськи, через болота топкие — до заводи реки. Поешь-ка мою кашу и собачонке дай! Сварил я вам побольше… И хлеба каравай возьмем с собой в дорогу, с ним веселей идти! Чтобы шагалось в ногу… весь день пройдёт в пути!
Весь день они шагали без устали и бед. И каравай жевали — то был у них обед.
Вот вышли из болота. Тут слышат чей-то крик — кричит так громко кто-то, аукает, вопит:
— Ау! Ау, Марьяна, дочурка отзовись… Не бойся, это мама, молю тебя, найдись!
— На, забирай корзинку! И к матушке беги, да больше на болота одна ты не ходи!
Дед протянул корзину и строго произнёс:
— Ты береги собачку — отважный, верный пёс!
Марьяна со слезами вдруг деда обняла, взяла корзинку в руки и к матушке пошла:
— Ау, ау маманя! Я здесь! Я слышу вас!
Дед закряхтел устало, до дома - то не час. Весь день идти болотом, лишь к вечеру дойдёт. Хитрющая Аглая его, конечно, ждёт!
Кряхтит пузатый чайник, дурманит запах трав… в том доме дед начальник — хозяин и управ!..