Под конец разговора,
стачивая слова,
как секвенция хора,
лопасти, жернова –
время есть аксиома
плоскости, правота,
маятник метронома
и его глухота;
вечность – скорость полета,
с «никогда» в «никуда»
чистый лист из блокнота
и чернил суета,
две святые длинноты
Шуберта, нищета;
вечность – парная квота
«память» и «пустота»,
холостых оборотов
хрипота, седина
дрогнувших легионов,
преступление сна,
одержимость народов
воплем, воем «война!»,
ножевыми свободы,
шепотом «тишина»;
плач немой, в перепонках
звон шальной бубенца,
и вдовы-незнакомки
за вуалью глаза,
черно-белая пленка
есть начало конца
будущего ребенка
вечности–праотца.
15 августа 2016 года