В этот день возносили тебя в городах,
Ты была и тогда уже вряд ли здорова,
И сегодня, случайно, заметив Творца,
В умоляющей бабке я еле приметил
Его и тебя. Да, вот так и отметил
в своём дневнике сего года и дня.
Единящей, одной, замусоленной нитью
единит тебя образ того, чем была
ты тогда. Невозможностью роста
и пылкостью речи хватала рывком за рога
даже самую грешную, трудную сволочь,
Я любил тебя больше, но ты не кололась.
Изменилась и ты, и твоё окружение,
Впрочем, им нет уважения
и сейчас, и тогда. Ведь не зря миллионы
заметили утром сегодня, что тонны
минут и секунд исчезают до тла,
Холодает. Это первые вздохи тепла
уносящего память. И только ноябрь
в порту. Слышен вой корабля,
что на зиму покинут. И мерцавший Золя
в очертаниях мерно шуршит свежей книгой,
но, увы, за огромной, стеклянной ветриной,
Жизнь кончается только вчера.
1 ноября 2016