Треснут белый подоконник,
В перспективе ряд колон,
На скамье сидит поклонник
Досократовских времен.
Слышу говор из под крыши.
Отражаясь от окон,
Звук летит все выше, выше,
В глубь пространства погружен.
По старинному паркету
Тысячи прошли подошв,
Разбрелись они по свету,
Всех имен не назовешь.
Потерялись связи, нити,
Даже страшно вспоминать…
Вы в альбомы загляните,
Скольких сможете узнать?
Здесь и Ельцин в коридоре
С одногруппником стоял,
В беспристрастном разговоре
Зычный голос грохотал.
Как же грустно этим стенам,
Каждой трещинкой на них,
По известным нам системам,
Каждый год встречать других.
Видеть спины уходящих,
Но хранить их имена,
Каждой надписью скользящей
На столах, что здесь был я.
Как же грустно, что однажды
И за мной закроют дверь,
Посмотрев во след мне, скажут:
"Вот и ты ушла теперь".