Теперь едва ли, после тяжбы,
Найдётся (следуя звезде)
В родимом городе хотя бы
Один ровесник, но везде,
Где собрались насилу двое
Быть вечным третьим на веку
Там, на овечьем водопое,
На иорданском берегу,
Тела пуская на свободу
Из тюрем шёлка и рогож,
Входить не в кровь, в простую воду,
Холодную, как римский нож,
И, раздражая ноздри зверю,
Вернее всяческих примет
Незаживающею дверью
Сочить в потёмки тёплый свет.