Последняя песня трещит канонадой, срывается в лунную муть.
Пивные пустые; какая б отрада - в беспамятстве пьяном уснуть.
Бродить по бульвару - такая забава, где звёзды чумные мои
Сияют в глазищах оторвы без славы, потерянной в вечной гнили.
На них вороньё налетит буйной стаей, а плата - монетный звон.
В лавчонках когда-то души питали, теперь - продают, как закон.
Потухшее солнце сияло в закате, лампадки трескучий свет
Остался гореть, догорать, сколько хватит для будущих жизни лет.
Стервятники-вороны выклюют души, в глотки упрятав дань,
В людях людей безвозвратно задушат, выгладав сочную дрянь.
Свет мёртвой луны озаряет скелеты - тела, опустевшие вспять.
Они безобразны, слепы, разодеты; из мёртвых стремятся восстать.
Пивные огнями горят: веселятся паяцы на тонких ногах,
А мне бы в беспамятство снова податься: потухнуть в потёртых стенах.
Лампадка сгоревшая дым испускает, сгибается тело волной,
Душа на продажу себя предлагает - наш век - он уже неживой.
Ума сторонятся, впадая в пучину, ни звёзд, ни сплошных фонарей,
Тела человечьи одеты в овчину, но пусто всё то, что под ней.