Под солнцем милой мне Сибири,
не утаив восторг натуры,
хотелось устремляться к лире
и к портику дворца культуры.
О! Гладь дорических колонн!
Энтазис, цоколь, капители.
Лаокооном восхищён
я был почти что с колыбели.
Питоны, сыновья, отец.
Из гипса копия, пугая,
рождала мысль: "Финал, конец!" -
Страшна, конечно, смерть такая.
А барельефы? Что за страсть!
Вооружённые мужчины
застыли. Ни бежать, ни пасть...
С тех пор люблю объём лепнины.
Мне не забыть бойца оскал.
Так об искусстве давней Эры
я узнавал и понимал:
"Смелы должны быть пионеры."