это снова звонок в пустоту.
я набираю Бога, а мне в ответ: «абонент не в сети».
хочу спросить его: «когда пройдет резь в груди?»
но гудки. в ответ лишь гудки.
Белокрылый, мне тяжело дальше жить.
из ножей, воткнутых в мою плоть,
можно слить памятник предмету моей любви.
скажи мне: Бог все-таки сменил тариф?
дал номер телефона вам, крылатым,
а меня безвозвратно забыл? как же так?
я теряю контроль. в том числе над собой и всем вокруг.
надеюсь, когда-нибудь это все забудется и отболит,
но пока кто-то очень сильно воет в моей груди.
нельзя шуметь. я прижимаю ладонь ко рту.
Белокрылый, хоть ты ответь на звонок. я жду.
я разучилась бороться, больше не могу встать с колен.
меня приручили к рукам и выкинули за порог.
— алло, Бог. мои руки опять говорят шрамам «привет».
это не так. я вру. если ты не берешь, что же мне говорить гудкам?
«абонент вне чего-то там».
в слове «любовь» есть слово «бог» и «боль».
я выучила этот сценарий вдоль и поперек:
если Бог не берет, значит пришел конец.
если сама себя не спасу, значит никто не спасет.
(с) doberman.