Тревога цепляла подкорку,
Тревоге побольше бы проку,
Чтоб из подкорки в сознание,
Чтоб лезвием выбилось знание,
Как капля - предвестник грозы,
Как трепетность чуткой лозы
В руках толмача-лозаходца,
Как камень на дно колодца,
Летящий до гулкого всплеска,
Как звоном натянута леска,
Что тащит заветную рыбу.
Я чуял грядущую глыбу
Звериным чутьем дикаря…
Но зря не поверил ей - зря.
И нож под лопатку не зверю:
Зачем было – верю, не верю?
Инстинкт изменил человеку,
А значит пять дюймов по чеку,
В котором не может быть денег.
Пять дюймов, куда же их денешь,
Въедались пожизненной вехой,
Хрипением холодного смеха,
Стерней дворового закона.
Лишь только икона,
В спасении, ласкала теплом неофита
Под яростью бьющих софитов,
Слепящих глаза на распятии.
Фиксаторы рвали запястья,
И голое тело, в смятении,
Готовилось к перерождению.