Дым
Колесом лисицимым
Режет рыжее солнце
На спиц лучики.
Как в этой
Бешеной веренице
Времени от людей
Не мучаться?
Как
Уходя от каждого
Путями безликих словесных памяток
Не обидеть ближнего, теплого, важного,
Не пустив их душу свою разваливать?
Как
Можно мне петь и смеяться радостно,
Вытягивать счастья клещами из жизни шкафчика?
Как мне считать любую попойку праздником,
А живого лучше любого павшего?
Как можно врать себе так искусно и так бессовестно,
Выпячивать скулы со зла на каждой парадной лестнице?
Мучая собственный страх одолеть бессоницу,
Забывая начало любимых песен.
Как можно писать, после такого количества
Прожито-обжигающих ссадин на сердца темени,
Когда я кидавшим рассказывал столько личного,
Что душу потом линчевал неделями.
Как мне, в судороге истерек, обгашенным и обблеваным
В жизни клише и лишений поверить в Господа?
Как в этой бешеной веренице людских полетов,
Не упасть на дно неизвестной доселе пропасти?
Как мне впитать их серость, мещанство в правила
Собственных принципов, глотая комками их чернь.
Ломая хоть здесь барьеры, рамки и грани,
Но,
Раз уж плыть с ними в одном течении,
То хотя б не в один ручей.