В глазах двоится, троится, четверится,
пятернится, шестерится, семерится!
Я не хочу мириться с осознаньем,
что завод на горизонте –
искрящееся нагромождение стали.
А сопки на фоне, скрытые тьмой,
завершают моё путешествие по миру.
А мир окончательно утоп
в новостных лентах идиотизма.
Верю, что не стал пустым местом
в глазах острых тех, кому ещё личен,
и обязан жизнью, даже после смерти.
После скончания времён, всех снов,
заплесневелых явей... Когда обретается
пародия на надежду, веру, Настю,
грешную Марию, или кого я там встречу
в следующей серии, или не встречу
по закону непопулярного жанра:
любви к душе, а не телам.
Ненависти к членам из союзов.
Равнодушию к скользким падлам!
Ещё большему равнодушию к себе,
брошенному на отшибе отшиба,
где нет смысла духовных поисков.
Где есть риск попасть на учёт
отклонившихся от нормы
при первых признаках сознанья,
забегающего за заводские огни,
бесконечные торговые груды стекла,
рассадники сезонных позитивов,
пятна ржавчины на трамвайных путях,
сквозняки, оживляющие квартиру.
Когда получаешь ожог глаз
от звёзд неземной красоты –
в них больше правоты, чем во всех нас,
утопически вместе взятых,
а по реалу, разгуливающих
в своих мега-важных ареалах,
что Омега и Альфа кажутся «смайлом»
в посредственной переписке «маила».
Что виртуальная виртуальность
уже без боя ставит флаг
над развалинами развалин реальности,
а наблюдения за деревьями
награждаются диагнозом,
даже без первичной диагностики,
даже без тестирования и бесед,
а просто по настроению
и текущему курсу валют.
Можно даже не пытаться
отстаивать право на иной взгляд,
да и просто взгляд в небо
больше двух минут, и не дай Бог
на официальном мероприятии
самонаграждения за услуги тем,
кто служит более весомым господам,
которые обслуживают крупный бизнес,
где нет места мелким вроде меня
и тебя, твоих друзей, их друзей,
ещё мечтающих покорять моря,
леса, степи, горы, наблюдать берёзы
в шелестящей русской тишине….
Которой не нужен никакой космос,
когда внутри вспыхивают и гаснут
молнии и грозы, всполохи,
подсвечивающие размытый горизонт,
какие-то ещё перспективы,
тяготением на северо-восток.
Где следят за дорожанием
не нефти, а человеческой жизни.
Поп-артят не машины-смерти,
а те, что спасают мать-природу,
у которой терпение не бетонное.
Не подавляются ростки,
не клеймятся в дурмане, пыли, гари,
токсических осадках в виде выпаденья
крыльев и окрашенных прядей.
В километрах бегства
от себя и остальных,
от чужих и своих,
от одних стереотипов в другие,
от родных страхов в незнакомые,
наивно полагая, что это школа жизни.
Но карты вскроются в конце
многообещающей партии,
и останется созерцать ручьи
давно высохших слёз...
Однако вероятно, что всем все по,
и я в чёрном ящике,
как дикий кот в мешке.