Я хожу со стрелой в голове века. Года три в этом мире и триста в другом.
Мне не больно, больно не сильно, слегка, только мыслей бы вспомнить потерянных том.
Хеллоуин – и не нужен костюм. Повторяю ходы, разбой.
Как сурок пробужденный, зверек … только с проткнутой головой.
Что за карма – другим протыкают сердца.
Вроде так же положено, нет ли?
У меня же теперь не видно конца
безрассудству безумной этой идеи.
Та идея – она не моя, прочь ее, вон.
Но расту словно дуб, оплетая ветвями, корой,
Ту дыру черную в голове – и над головой.
Оплетая древко стрелы. Наконечника только нет. Он давно
Растворился средь мечей и смертей,
Чужих ли моих – а не все ли равно, чьих костей.
Та дыра принесла мне побед не счесть. Не гони меня, мол, пригожусь.
Та дыра принесла мне смертей не счесть, башен, рухнувших прямо на трубадура.
Не прогонишь меня, вернусь, нет разводов на этой земле.
Землю сменишь – и там рожусь, мы ведь связаны, как в одиссее.
Я кручу роман со стрелой в голове – век от века, платок от платка.
Мне не видно выхода, если только не... Впрочем, я еще не все сказал.
Что мешает вытащить то древко? Я пытался, да только мне…
Перехватывал руку каждый раз кто-то. Кто-то смутно знакомый во тьме.
Я ему – ты это я, пусти, не нужна нам эта стрела!
Он мне – я это ты, отвали, мне и лучше знать, зачем.
Зачем нам она.
Мне придется в итоге стать кем-то другим – кем-то третьим, где я – не я.
Или я – и он, и стрела, и дыра – все вместе. Хорошо хоть не под дождем.
Я пишу этот стих, чтобы каждый знал – обо мне, о нем, о дыре.
И о том, как бывает, когда это так, когда живешь со стрелой в голове.