Пусть небо пепельно-серо,
а место похоже на ад -
это моя галера,
это мой каземат.
Это меня на дыбе
заплечных дел мастера
пытают, пытаясь в хрипе,
окатив из ведра,
услышать признанья и тайны
(дай, Господи, им терпежу),
я их им даже случайно
под пытками не скажу.
Это моё пространство,
мой временной интервал,
мой из болей и ран створ,
который себе избрал.
Это я здесь ответчик,
опричник себе самому,
пастух с отарой овечек
на закланье Тому,
кто наблюдает сверху,
как, претерпев до конца,
я окажусь на поверку
достойным взгляда Отца.