Вот так вот взяла, и обрезала куколоводу все нитки. Потом быстренько собрала в большой чемодан одним ворохом все пожитки, и побрела потихонечку в сторону, где рассвет. А потом пригляделась, а рассвета-то никакого нет, это всего лишь фонарик, и вовсе не так уж ярок, так, огонек небольшой, точка, на фоне черной-чернющей ночки, и я, как дура, со своим чемоданом, бреду в ночи, не имея плана... И села такая на пень, давай план составлять, а тут - фигак! - уже день. И потащилась опять, только светло кругом, птички поют, люди радостные, а в башке дурдом и на душе как-то гадостно. И тут ты звонишь, говоришь, приежай, жду очень, а я говорю, окей, выезжаю, жди к ночи. И еду такая, весь этот день, с чемоданом этим дурацким, а что там в нем - только шмотки всякие да цацки. Забыла в трамвае, да и не жалко, не забыла, а бросила, не скучаю, это всего лишь палка, что в колесе моем долго мешалась, а теперь бросила - и ее не осталось.
Выхожу из трамвая, ты ждешь - а меня ли? Привет, говорю, вот и я, а ты такой глазами хлопаешь - типа, что за фигня, и нервно так топаешь. И я сразу такая - "пока!", а ты такой "а как же в руке рука", а я ушла уже, нет меня, с руками-ногами и прочим, но без чемодана и палок в колесах своих, между прочим.
И вот, покатилась каретою на дорогу большую, обзавелась апартаментами, расставила все по фен-шую, картинки красивые, подушки, вон там вот плед, только как-то никто не нужен, и тебя рядом тоже нет. И ты снова звонишь, говоришь, загружайся в поезд. Я люблю, говоришь, малыш, я погряз в той любви по пояс. А я вру тебе, что маршрут, что к тебе ведет, отменили.
А поезда, конечно, идут. Но знаешь, те поезда - все пустые.