Она играла чужие роли.
Она болела чужой бедой.
Она косила и жала в поле,
и вёдра таскала с водой.
Она была обнаженной раной.
Она была отголоском зла.
Запиралась от боли в чуланы,
но от жизни уйти не смогла.
Она боялась открыться людям.
Ожидала во всем подвох.
Напрягалась, а вдруг осудят
иль застанут её врасплох.
Она была и женой, и мамой,
и невесткой была у тьмы.
Она - дитя непутевой мамы,
что у жизни брала взаймы.
Она рабою была у страха,
научилась по ветру дуть.
Неприметная серая птаха,
потерявшая свою суть.