Караван

               
Караван обессилев на колени упал.
Ветер песню пустыни вдалеке запевал.
Он с барханов срывал побледневшую смерть,
Черным вихрем взлетал разбесившийся смерч.

Закружило песчинки, забивая глаза,
Из потухших глазниц заблестела слеза.
Знойный ветер вонзал раскаленный наждак,
Там  симфонией смерти, угрожал черный маг.

Смерч пронесся, сметая, все, что есть на пути...
И одежды срывая,  злобно воя, крутил.
Разыгрался в барханах, образуя воронки,
Задыхаясь от гнева в этой бешеной гонке.

Но, устала стихия, усмиряя свой нрав,
Оставляя на суд, грешен ты или прав.
Солнце бледным пятном на безумье смотрело,
Пробиваясь сквозь пыль, зноем прежним не грело.

Долго мертвый пейзаж оставался недвижим.
Лишь песок шелестел, осыпаясь все ниже.
Задрожали ресницы, рассыпая песчинки,
Открывая пейзаж, сквозь седые пылинки.

Мутным взорам, оазис, изумрудом предстал.
Видно Бог в наказаньях, наконец-то устал.
Он дарил всем надежду, и спасенье настало.
Солнце, падая ниц, небосклон покидало.

В уходящих лучах, влага блеском манила.
Поднимая живых, тайну жизни хранила.
И, вставал караван, помогая друг другу,
Обращаясь с мольбой к уходящему кругу.

Разметался закат, и вода багровела.
Небо синим шатром над пустыней летело.
Звезды ярко во мгле все плотней разгорались,
И ровняться с луной, своим светом старались.

Изнуренный стихией брел к воде караван.
Отраженьем искрился небосклона саван.
Заревели верблюды ускоряя свой шаг,
И костры разгорались, отгоняя злой мрак.

Как немного им надо, уже слышится смех,
И забыты страданья, все несчастья и грех.
Так устроен наш мир - нам его не объять,
И таким как он есть, своим сердцем принять.