"Who swims in sin shall sink in sorrow"
Как чистотой мог опьяняться ангельской слезы,
Пролитой небом на нечистых, Мефистофель!?
Во дни греха непокорённы - сочтены,
И лик Отца к ним повернулся в профиль.
Сорвал крыла листом пожухшим с древа,
Прильнул язык иссушенный к гортани.. -
Молитв не ведаю! Пречистая ли дева
Пожар уймёт мятущихся литаний?
Во дни невинности.. до той минуты дьявол,
Дщерь искусивший, дни влачил как змий.
Но ко греху воззвал словами: "Кто судья вам?"
"Возьми сей плод со знанием моим!"
На одре смертном воящий - взропщи,
Проклятый грешник! И кляни праматерь!
Глумливым богохульством испещря в нощи,
Небесный свод покрашенных харатий.
Причастий пить вино лишь сущий духом может,
Молящийся смиренно или вер вандал?
О, солнце и луна - огонь гонений множит
Сожженных храмов дым - воистину ладан!
17\11\16
Вдохновился:
"Братья возлюбленные, пред очами Господа нашего собрались мы на праздник святой богохульства глумливого. Преследует Отче нас грязью и хладом, гладом и одиночеством, зудом и сифилисом, вошью головной и подбрюшной. Пища наша – корки размокшие и мяса объедки скользкие, в кульках газетных нам небрежно брошенных. Радость наша – перекипевший чай и кексы задубевшие, в щелях вонючих поглощаемые, стаканчик жижи пивной кислой и объятия мегер беззубых. Конец наш – яма общая на двадцать пять гробов, ночлежка подземельная. И оттого долг наш святой – вовеки проклинать и поносить Его. И потому со демонами, с архидемонами …"