Буквально сегодня слушал перепалку по телеку, посвящённую «реформам Гайдара». Собралась куча сравнительно дорого одетых людей излагавших свои мнения, стараясь перекричать прочих. Вообще-то такой способ спора как студийный приём я впервые услышал на радио «Еху Москвы», где ведущий программу намеренно провоцировал закрикивание мнения гостя, с которым был заранее несогласен. Странно, что такой приём переняли наши российские телеканалы – к «свободе слова» это не имеет ни малейшего отношения. Правда, с другой стороны, иные краснобаи способны завернуть бессодержательную речь на всё программное время, но тут уж и должно проявиться искусство ведущего, чтобы без крика и ругани грамотно заткнуть фонтан.
Но перейдём к сказке. Посреди студийного гама, вдруг явственно прозвучала фраза, поразившая меня на месте. А именно: «Я с политикой Гайдара не был согласен, но иначе тогда было нельзя». Читатели поняли, о чём тут речь?
На днях «задержали Улюкаева», отставили от министерства, объявили о разработке ещё многих лиц – с ведома президента. И наше ТВ стало задавать естественный вопрос – откуда растут ноги? Кто виноват во вредительской политике нашего министерства экономического развития (не за жалкие же 2 миллиона баксов взятки министр лишился кресла и свободы выходить из дома)? Естественно, пришли к корням, к началу 90-х, когда реформаторская банда под гайдаровскими знамёнами начала свою подлую работу по ликвидации российской экономики. Среди хора осуждавших Егора Тимуровича голосов, слышались несколько защищавших его. Причём с любопытным акцентом – «не вам, кухаркиным детям, судить о высоте и благородстве замыслов Великого-Реформатора-Спасшего-Страну»! И одним из «искренних-авторитетных» защитников и была произнесена фраза, так меня поразившая. «Я с политикой Гайдара не был согласен, но иначе тогда было нельзя». Очень знаменательная фраза, можно сказать, Фраза Нашего Времени.
Во-первых, автор фразы отводил от себя подозрения в соучастии с гайдаровскими делами (в политике нет срока давности). Он не был согласен.
Второе. «Иначе нельзя». Иначе автору было нельзя? – расстрелять не расстреляли бы, но тёплого местечка бы не дали. А интересы человека у нас на первом месте.
Или иначе нельзя сейчас? Нельзя не отречься от гайдаровского безумия именно нынче, учитывая «улюкаевский поворот»?
Или – что мне кажется вернее – в то время нельзя было вести иной политики?
А вот это в третьих. Значит, автор знал и понимал правильность и неизбежность гайдаровской «терапии», но… согласен с ней не был. Пусть бы страна проваливалась в тартарары, но «спасительные реформы» применять к ней не надо? Или – да, да, жестокие реформы были необходимы ради будущего страны, но вот лично моя совесть…
Впрочем, зачем гадать? В нашей истории есть полноценные аналоги этой фразы.
Например, «Я "Живаго" не читал, но я против» - узнаёте?
Или тот же Пастернак, уклонившийся от прямого ответа Сталину о поэте Мандельштаме?
Так наша либеральная интеллигентщина-образованщина уклоняется от ответственности за собственные гадости и трусости, сидя в нехилых квартирах посреди разрухи или общего бедствия. Или во времена резких поворотов истории. Помните, как партийные бонзы отрекались от прошлого и откладывали партбилеты в укромные коробочки – на всякий случай?
«Я с тем, что было, не согласен, но иначе (мне бы не видать этого уютного местечка)…»
Воистину – Фраза Нашего Времени!