Из раздела «Птичьи почтения»
в книге «Мой нежный и ласковый зверёк…»
(книга о людях, животных и растениях)
Из разных источников
ПЬЯНАЯ ВОРОНА
Как-то на даче в Купавне чествовал своих студентов из Палестины. К напору нашего водочного гостеприимства не все ещё привыкли, одному стало плохо, и его стошнило у крыльца. Утром, выходя «до ветру», я заметил, что его блевотину торопливо, суетливо и жадно клюет какая-то ворона. Когда возвращался в дом, увидел, что она уже вполне наклюкалась, еле взлетела, шлёпнулась боком об одну сторону забора, свалилась, потом шарахнулась, плюхнулась в другую, и завалилась с шумом в какие-то соседские кусты. Надеюсь, ее не нашли там наши местные коты… Они хоть и не пьют, но не дураки закусить…
СОВИНОЕ
Крик совы разбудил меня ночью…
Я проснулся, но было уж поздно,
чтобы снова уснуть:
вновь я понял, что нет тебя…
Я гляжусь в постаревшее зеркало.
Отражает оно лишь грусть.
Я давно на него не сержусь.
Даже нет сил сказать «ну и пусть!»
Я вонзаю свой взгляд в окно.
Я буравлю тугие стены.
Воскресает, что было давно,
что недавно сошло со сцены.
Я с разбега бьюсь лбом о стену,
оставаясь на месте лишь в мыслях,
оставляя кровавую пену
и глаза на ресниц коромысле.
Мне не хочется даже удрать
из открытой своей тюрьмы.
Моя участь – себя карать
среди мыслей и слов кутерьмы.
Не уйти – мне бы только уснуть
хоть на час, хоть на малый миг.
Мне бы только убить сову…
МОИ ВСТРЕЧИ С КОЛИБРИ
Эта самая маленькая птичка на свете обитает в Южной Америке. Вес её несколько граммов. Очень яркая, порой неимоверная раскраска, как у бабочек.
Англофоны называют её «жужжащей птичкой» (hummingbird) или «фиолетовое ушко» (violet-ear). Одно из удивительных свойств этой крошечной пташки, длина которой не превышает двадцати миллиметров, - отменный аппетит. Самец колибри, за которым наблюдали учёные, за 16 часов пил воду 172 раза. Общее количество воды, которую за это время выпила трехграммовая птичка, - 25 граммов – в восемь раз больше её собственного веса! Не говоря о нектаре цветов – её основной пищи, которую она, порхая, не садясь на цветок, высасывает из него своим длинным клювом и язычком. В специальных вольерах в зоопарках я наблюдал за всевозможных колибри в различных странах. А в Бразилии, в Амазонии, мне довелось даже потрогать её, подержать в руках. Мы отправлялись на лодках ловить пираней, когда я вдруг почувствовал, что в моих волосах на голове что-то копошится-шевелится. Думал, какая-то комаха, осторожно вытащил, взял в руки – оказалась колибри, правда, довольно серенькая, но очень милая. Показав её всем своим друзьям, я отпустил её. Она немного покружилась над нами и исчезла в джунглях…
Такой крохотный и хрупкий кусочек жизни!
ЩЕБЕЧУЩЕЕ
Наверняка, это проявление чего-то звериного, а, возможно, также и древнего охотничьего инстинкта или элементарной детской познавательно-пытливой жестокости, но в детстве почему-то всегда инстинктивно хотелось запустить камнем во что-то щебечущее, чирикающее и пр. Этот инстинкт сейчас, конечно, исчез, пропал, заглох или затаился, но иногда нечто подобное, такое же почти желание возникает, когда слышишь порой некую безумолчную, беспрерывную и бестолковую болтовню-жужжание какой-нибудь мужской или женской, а, вернее, скорее всего, явно бесполой особи…
ЖУРАВЛИНОЕ - 1
Ты горе.
Ты счастье.
Ты трудный мой быт.
Взлет и паденье мечты.
Ты осень,
Ненастье,
спрос мой и сбыт,
рожденья и смерти цветы…
Ты и сама где-то
Грезишь о Фебе своем,
хоть не часто он снится…
Ты вечный журавль
в недоступном мне небе…
Я ж утопаю в синицах…
ЖУРАВЛИНОЕ – 2
Хоть я изъездил практически весь мир, когда я слышу весной или осенью курлыканье пролетающей журавлиной стаи, мне становится как-то особенно грустно, и всегда снова и снова тянет-тянет, влечёт куда-то в неведомое…
Я не знаю, куда вы летите-хотите.
Я не знаю, о чем вы печально грустите,
невольно неволя и в дали маня…
Постойте! Возьмите с собой меня!
КЕНАРЮ – КЕНАРЕВО…
Кенарь – поэт.
Поет, одинокий,
сжигая себя исступленно…
А сядет к ней в клетку…
Заткнется, счастливый…
И гладит ей перышки…
И, может быть, грезит
о песне разлуки…