Он поселился за бабкиной хатой, слишком огромен, и слишком угрюм. Бабка поладила с тварью патлатой, с черным котищем, прозвала Баюн. Вечером кликала ужинать в сени - кот деликатничал, но приходил, скромно на лавку, потом - на колени, с громким мурчанием сказ заводил. Глазом оранжевым щурился томно, и на хозяйку влюбленно смотрел, (с бабкою рядом таким был огромным, что захотел бы - и запросто съел).
Но не такая, знать, сущность котовья, он для нее перепелок носил, уток и зайцев к утру, к изголовью сложит - ну, словно котенка кормил. Шкуру почистит от перышек птичьих, морду намоет, свернется клубком, и целый день спит в тенечке котище, но не запустит чужого он в дом. Бабку надежно свою охраняет кот от незванных и званых гостей - благо, огромен, и видом пугает. А вечерами болтает он с ней - дивные сказы, волшебные песни знает приблудный котище лесной, рядом приляжет на лавочке тесной, к бабке прижмется своею спиной - и размурчится, лениво и сладко, как опахало, раскинет свой хвост... Так бы и жили спокойно да гладко, если б однажды беды не стряслось...
Чуждая рать, проходившая мимо, сунулась в хату - водицы испить. Только вот ратники - не херувимы, рвутся за стол, и велят угостить. Бабка - к печи, угощения тащит (гости швырнули кота за порог), и вкруг стола уже бой настоящий - тех, кто добраться сумел до горшков. Опустошили, и просят по новой, мол, по сусекам, хозяйка, ищи - мы голодны, и войною суровой очень нам надобны каши и щи. Бабка лари по углам отпирает, тащит съестное, наливку несет, ратники шибче того напирают - крики, от гогота хату трясет. "Мало", - кричат они, - "жадная стерва! Чай, утаила ты хлеба от нас!". И вот кинжал кто-то вытащил первым, кто-то за плечи схватил и затряс... Пара ударов - и охнула, наземь из сильных рук потихоньку сползла... И рушниками, как будто от грязи, кто-то от крови отер рукава.
Ратники бегло обшарили хату - нет провианта и ценностей в ней. И напоследок, как будто в уплату, вытрясли с печки горящих углей. Хата затлелась и вспыхнула чадно - бабке пылал погребальный костер... Ратники тихо собрались обратно...
И только кот не решался во двор сунуться, пламя пока полыхало. Лишь отступило - вернулся и он. Там среди углей труба устояла - все, что от хаты осталось - столбом.
Жить кот остался на том пепелище, в сердце - пожарища не загасить: ходят легенды о страшном котище, песней двуногим поклявшемся мстить.