Кто бы мог подумать, что через 60 лет после фронтовых походов в Полярном, что на Кольском полуострове близ Мурманска, здесь, в Харькове, встретились боевые соратники – члены экипажей подводных лодок Северного флота? Один с подводной лодки «Щ-404», а другой с «С-51». Что интересно: оба подводника одного года рождения, призывались в один год, оба служили на краснознаменных лодках, в одной бригаде подводных лодок С.Ф., оба одинаково награждены боевыми наградами и после войны демобилизованы в одно и тоже время.
Эта встреча произошла в доме бывшего радиста «Щ-404», в г. Коротиче, что под Харьковом. Боевые друзья Кисленко Александр Федорович и моторист «С-51» Лаванов Алексей Николаевич.
Встречи предшествовал поиск организованный усердием капитана 1-го ранга Пелевиным Александром Владимировичем, за что ему большая благодарность от обоих подводников.
После рукопожатий и мужских объятий посыпались вопросы:
– Как ты попал в бригаду лодок? А ты меня помнишь? Нет не очень. Мы же в разных дивизионах. А я тебя хорошо знаю по стадиону, когда в перерывах между боевыми походами бригада играла в футбол. Особенно с англичанами. Тебя в роли вратаря вся бригада зала.
– А я попал в бригаду в составе «С-51» и других 5 лодок прибывших с тихоокеанского флота для пополнения.
– Знаю. Вы тогда первое время немного свысока смотрели на североморцев.
– Нет, Саша. Это так казалось. На самом деле мы очень уважали членов экипажей имеющих боевой счет, в числе которых был и ты. Нам очень не терпелось уйти в боевой поход. «А помнишь? А видел? А тогда когда…?»
- Ты помнишь детский садик – гостиницу подводников в Мурманске?
– Как же! – Мы с Колей Жмотовым, шифровальщиком, укрывались от ярой бомбежки и уцелели. Тогда говорили что в детские садики бомбы не попадают. Так и было. К утру после двух налетов немецкой авиации оказалось что все дома во дворе где расположено здание садика разбиты напрочь, а наш садик цел и невредим. И мы живы.
– А когда англичане подводники стояли в Полярном? Да! Но мы их недолюбливали за чванство и поведение. Один раз на камбузе во время обеда ихнему моряку потребовалось выйти из-за стола. Между рядами сидящих пройти было невозможно, так он вскочил на стол (на 12 человек) и побежал по столу грязными ботинками. А остальные? – Ничего…, гоготали, покатывались со смеху едва успевая убирать миски и хлеб.
– Помнишь в Ваенге (Североморск) – когда построили ложные бензохранилища? Немцы их бомбили приняв за настоящие. Их быстро построили из фанеры вновь, а немцы опять разбомбили. Мы в это время стояли «на бочке» совсем рядом.
– А Валю радистку, всем недоступную блондинку ты не знал? Нет, я знаком был с девчонками из ОКОСа из штаба флота. Помнишь те девчата пели песни когда очередная лодка уходила из залива в очередной боевой поход. Они выбегали на веранду трехэтажного большого деревянного дома на сопке у главной проходной и очень хорошо, громко пели чудесными голосами: «– Прощай любимый город…»
– Пашу Кучина старшину І статьи-экспедитора, тоже помнишь? Ну тот, который первый запрыгивал на борт возвратившейся лодки после того, как командир лодки сходил по трапу на пирс?
– Нет, не помню. – Да как же! Все его помнят с сумкой почтальона. Хотя понятно, ведь ты радист. Радисты и шифровальщики уходили из лодки последними, когда вся почта разошлась уже по рукам. Сразу же после швартовки получить письмецо, треугольники-весточки из дома это высшая радость для подводника.
А мы с Пашей были друзьями. Даже один раз выпили по сто грамм из посуды в которой раньше хранился бензин. Потом три дня отплевывались от вони в желудках.
– А вот когда пришла поврежденная «Л-20» ты тоже видел? Да, конечно! С дифферентом на нос и креном на левый борт. Еле еле… И ведь своим ходом… или ваша 404 после высадки разведчиков!
– Тоже пришла вся избитая. Когда немецкий самолет сбросил 500 килограммовую бомбу ты где был? – Я.., в морях. А я был дежурным по команде в кубрике и после всех бежал по трапам к пирсам, где стояла «С-51». А бомба своим воем буквально сверлит голову и кажется, что падает прямо на меня. Этот вой до сих пор вспоминаю. Она взорвалась во дворе отряда разведчика Леонова по прямой – не долетев двести метров, где стояли шесть подводных лодок под скалой.
– А я еще помню как ваша «С-51» грохнула сразу 4 залпа вернувшись из похода, да еще из главного колибра (что не разрешалось) и боевым зарядом. Тогда наш командир Кучеренко И.Ф. скомандовал артрасчету: «Поднять четыре боевых шрапнелью!»
А комдив Трапольский А.В. который ходил с нами в этот поход укоризненно сказал Ивану Фомичу: «Командир?» А командир ему. «Да ладно… командующий Головко А.Г. отругает... конечно.» Щ-404 тоже в какой переделке была, знаю.
– И как бегали в самоволки на свидание к девчатам через проходную, что у циркульного дома, рискуя попасть под трибунал за отлучку.
– А майора Казюру – помнишь? Военного коменданта г. Полярное, беспощадного борца с брюками-клеш покорявшими сердца девчонок. Если попадешься ему на глаза, то разорвет клинья и отправит на гауптвахту на 10 суток чистить гальюны.
– А в 1945 морской парад в Кольском заливе в честь Победы? Тогда по окончании парада все лодки возвращались в Полярное наперегонки. Щедрин Г.И. командир «С-56» слукавил и хотел всех опередить повернув на запрещенный для лодок проход в Полярное. Но просчитался и С-56 села на мель. Пришлось им дожидаться прилива. На праздничный обед С-56 так и не попала.
– Знаешь, Алексей, – Я так мечтаю побывать в Полярном.
– Саша, а я ведь был там в 1972 году вместе с сыном Леонидом. Мы вдвоем на мотороллере «Турист» поехали путешествовать из Ульяновска через Москву и Петрозаводск в Мурманск и Полярное. И ты поймешь мое состояние, когда на въезде в Мурманск я увидел уцелевший до сих пор детский садик тот самый, здание которого укрыло нас от бомбежки в 1943 году. Теперь там щебетала малышня.
– А знаешь?.. А помнишь?.. А тогда еще?..
– А во время патрулирования улиц Мурманска, когда вы поймали банду переодетую в морскую форму – ты ведь тоже был в патруле?
– Это благодаря большой дырке в кармане кителя нашего лейтенанта. Когда от нас потребовал документы капитан, старший из бандитов, то лейтенант наш, сообразив в чем дело, – полез в карман кителя и через дырку выхватил пистолет из брючного кармана, сразу же выстрелив в главаря, остальных сумели задержать.
– А под минным полем сколько раз были? Не забыл, как скрежещет по борту минреп?
– Разве этот скрежет забудешь, в особенности, когда он срывается с носовых горизонтальных рулей, оглушительно бьет по корпусу лодки и скрежещет дальше.
А там… такие же горизонтальные рули, только поменьше…
… И ожидание взрыва, который может разворотить лодку пополам…
Время незаметно пролетело. Саша на инвалидной колясочке, ему нужен кое какой режим.
Мы с сожалением расстаемся опять с дружественными рукопожатиями и мужскими объятиями. Чтобы еще и еще раз повстречаться.
И на ходу еще продолжало звучать – «А помнишь?..»