В Панаме стояла жара. На улице изнуряющая, от которой все старались спрятаться в холодок. Все – это мы, экипажи подводных лодок С-51, С-56 и Л-15 стоящих в В.М. базе Панамы. Для местного населения было все привычным и никто из военных и гражданских лиц не прятался в тени. Кстати гражданских лиц на ихней базе почти не было. Удивляло здание управления. Широкое, просторное, без каких-либо излишеств в архитектуре и… прохладное. Это сейчас везде, да и в быту, стоят кондиционеры. А в 1942 году это была редкость нам на удивление. Да и холодильники бытовые тоже. На нашей С-51, как на флагманской установили холодильник типа нашего «ЗИЛ» - это была сказочная быль. И еще душевые: бани как таковой мы нигде на всем переходе не встречали. А вот душевые…Мы не встретили нигде одну или две душевых сетки. Не менее десяти, а местами двадцать или более. Откроешь кран и густая широкая «ласковая» струя бьет тебя сверху из широкой сетки. С любой угодной для тебя температурой. А если кто и позабыл уходя выключить воду, сетки все равно низвергали дождик до тех пор пока не придет служитель.
Постояв под душем до изнеможения, с большой неохотой я, после вахты, сидел в огромном читальном зале блаженно отдыхая в глубоком кресле. На столах было разложено множество газет и журналов. Ничего не разбираясь в английском, я покуривал разглядывая газетные картинки – рекламу.
Удивили цены: Стоят совершенно одинаковые мужские ботинки, а ценники на них разные. $=2,5 и $=125 или духи: 10 и 250 долларов. Это о нашей сюрпризной коробке «Рижской сирени» в 17 рублей. И еще часы от 1 доллара до 300 и даже 500. И все на вид одинаковые. Когда нам дарили часы – долларовую штамповку то американцы обычно поднимали руку с часами до пояса и бросали часы на пол. Штамповка падала и как ни в чем не бывало продолжала ходить.
По рекламе все было понятно, но удивляла разница в ценах. Это потом Роберт Смит мне разъяснил, что ботинки за 2,5 доллара после первого дождя развалятся, а за 125 ты будешь носить несколько лет в любую погоду. Увлекшись картинками я не
расслышал как кто-то подошел ко мне сзади кресла. Раздался удивительный возглас «Шпик инглиш?!» Я вначале растерялся от неожиданности, потом сообразив замотал головой «Ноу! Ноу!» Худощавый английский моряк подошел ко мне, ткнул в себя пальцем сказал «Роберт Смит». Я также ткнул в себя рукой сказал «Алексей…» Роберт показал на недокуренную «парадную» папиросу «Казбек» в моих руках сказал «…Ю Смокингс?..» Я закивал головой и вытащил начатую последнюю пачку «Казбека». Как по нашему русскому обычаю положено, я раскрыл пачку и протянув Роберту Смиту с горечью подумал: «что по их обычаю, я должен отдать ему всю пачку…» Но Роберт с восхищением произнес «Ноу, ноу». Он достал носовой платок и высыпал все папиросы в него. Затем аккуратно сложил и протянул папиросы обратно мне громко восклицая «…Роберт, но смокинг, но!» А пачку бережно закрыл, поцеловал, сказал «…Вери гуд!» и убрал ее к себе в карман.
Спустя несколько минут он меня пригласил «..Кам ин.». Поколебавшись я пошел за ним. До вечерней поверки на лодке было еще несколько часов. Проходили мы довольно долго по разным переходам и уже начала закрадываться мысль, что пахнет нечистой силой, как в очередном закутке Роберт распахнул дверь… Из небольшой комнаты пахнуло табачным дымом, человеческим потом, духотой. Стоящий до того гомон различной речи оборвался и десятки лиц уставились на меня с любопытством.
Сравнительно небольшая комнатушка и дальше проглядывались такие же. Тесно друг к другу, стояли двухъярусные деревянные койки на которых разместился разнообразный народ. Кто-то резался в карты, кто-то собравшись кучками о чем-то спорили или валялись на нижних койках-нарах. Как потом я догадался это были базовые специалисты обслуживающие подводные лодки. Здесь было много чехов, поляков и болгар с которыми было свободно изъясняться на славянском наречии, особенно с чехами. Всем им очень хотелось знать откуда мы и кто я по должности. На моей ленточке, на бескозырке, написано подводные силы т.о.ф. – это ясно, а вот Владивосток их очень удивил. Долго я пытался разъяснить этим ребятам, что я дизелист, какое образование получил. Но все застопорились в переводах и сошлись на том, что я окончил «коттедж» и являюсь механиком. Роберт с радостью воскликнул: «О! ес, ес – Роберт Смит .– механик». Он куда-то убежал, а когда вернулся то вручил мне в прекрасном издании книгу «Физика II – механик» конечно на английском языке. Эта книга хранилась у меня более 30 лет. Я ее переделал ребятам в музей ПЛ-С-51 в одну из школ Свердловской области. Время подошло, мне уходить на лодку, я явно опаздывал, но обступившие меня моряки не хотели расставаться. С удовольствием, расставшись со своими папиросами на угощение, я поспешил на свою лодку. Рассказывая своим сослуживцам о похождении к американским ремонтникам, мы очень удивлялись разницей условий по содержанию боевого плавсостава. Плавсостав располагался на вторых этажах в крупных залах на персональных койках в свободных проходах. На тумбочках лежало свежее постельное белье, которое застилалось после принятия душа. За этим постоянно следил обслуживающий персонал. А ремонтники как видно жили в иных условиях.