Достойную пера шекспировского пьесу
Играет весь наш мир, и каждый в нем — актер;
И приподняв слегка над тайнами завесу
Увидишь, что финал трагичный недалек.
Последний в драме акт — уж слишком затянулась.
Поднялся драпировкой тихо шелестя
Над мировою сценой занавес. Проснулось
Живое; и опять роль у всего своя.
Средь действующих лиц теперь уже немного
Оставшихся в живых героев прошлых дней.
А тем кто пока жив — не продержаться долго,
Ведь полчище врагов все больше и сильней.
Вперивши в небо взгляд лежат Георг и Шелли
покой найдя на тихом озерном берегу;
Вот пулею сражен, с кровавой раной в теле
И Лермонтов упал в зеленую траву.
Средь пошлой болтовни язык пиитов умер;
Торгашество и Быт сразили Красоту.
Холодный прагматизм сгубил Архитектуру;
Коварство, Ложь, Корысть — распяли Простоту.
И Моцарт в гроб сошел с вином испивши яду;
Невежество и Страх жгли Гений на кострах;
Нескладный черный бред вдруг песнею назвали, -
В ритмичном шуме Музыка исчезла без следа.
Бездарность глубоко завидуя Таланту
Надела на всех муз терновые венки.
Пирует пьяный сброд средь тел аристократов
Навек повергнув в прах искусства алтари.
Рабы смели господ и бедные богатых -
И орды дураков взошли на пьедестал;
Простое мужичье сменило знать у власти
И нимф цветущий край бесплодным долом стал.
Хор ангелов пропел свой реквием Искусству,
Культуре и мечтам, умению летать.
Все лучшее века копилось, по наследству;
Но род творцов погиб и близится финал.
Последняя глава в пронзенной болью книге
И близится к концу последний в пьесе акт.
Под занавес с небес на стороны четыре
Над проклятой землею трубы зазвучат.
18 июня 2001