Я отдала бы сто жизней, сто стран, -
- зачем мелочиться, - все сто планет,
чтоб услышать: "я тебя никому не отдам,
никого у меня больше
нет".
Но, к сожаленью, сам Бог и не знал, -
- к чему лукавить? - как я любила.
Не видел Он Московский тот вокзал,
какая вырастала во мне
сила.
Пожалуй, правда: даже Бог не знал, -
- что с нами будет? - что с нами было,
как тот неумолимый девятый вал
готовил мне верёвку
с мылом.
Всевидящий Бог определённо не знал, -
- каким ты был, - что с нами стало,
как таял твоего лица овал,
кто правил тем последним
балом.
Я отдала бы сто своих душ и сто тел, -
- к чему мелочиться? - себя бы распяла,
чтоб твой мотылёк на свет полетел,
чтоб вместе уснули мы
под одеялом.