Как гулко дышит тишина,
когда молчишь,
волочишь крылья по земле –
усталый чиж.
Что говорить? Она
тебя не слышит.
Нет, только падать вниз,
на вороном крыле,
туда, где шаг её ещё траву колышет.
Садиться лишь на крыши,
выше, выше.
Соскользнуть в кулисы
и как бы невзначай руки актрисы
коснуться и плеча, вот приз
безумцу за полёт,
влюбиться в зыбкий цвет ирисов
в глазах троянской дивы.
Исхода пьесы, не зная наперёд,
испить судьбы изменчивой капризы
под кроною плакучей ивы,
где жертвенный скворец поёт.