Темнота укрыла от лунных глаз
молчаливых, сгорбленных фонарей
каждый вдох наш, шаг наш и каждый час.
В октябре еще они, видя нас,
отводили очи
от многих прочих
меж них блуждавших в ночи людей.
И не знаю, что приковало крепко
их вниманье к нашим с тобой путям,
но куда б не шли - взгляд скользил их следом,
он вливался медом в ладони нам,
и на всем, что видели мы вокруг,
он блестел древесной смолой пахучей.
Мы наивно верили в верность рук,
в притяженье судеб
и честность губ,
и что нам едва ли могло быть лучше
на какой угодно иной тропе.
Мы вверяли таинство фонарям.
Так за кем им ныне следить во тьме,
привыкшим к наивно счастливым нам?