По линии общества "Знание" я направился в командировку в Тольятти. Поезд отходил около двух дня, поэтому я поехал на работу и прямо оттуда на вокзал. Билет купил заранее, но всё же купированного не досталось. Пришлось брать СВ, хотя нам оплачивали только купейный. Но разница была небольшая, и я не очень расстроился.
Приехав на вокзал, я подумал, что в дорогу нужно купить сигарет (я тогда курил), но было обеденное время и все киоски были закрыты.
Делать нечего, до Тольятти можно и потерпеть, вагона- ресторана в поезде нет.
Войдя в купе, я увидел представительного, хорошо одетого гражданина, который сосредоточено читал передовицу газеты "Правда". На столике лежала пачка "Явы". Курить очень захотелось, и я попросил у попутчика сигарету. Его реакция была для меня неожиданна. Он встал, аккуратно сложил газету, протянул мне пачку и сказал:
- Дорогой ты мой! Вот сижу и думаю - кого Бог в попутчики пошлет? Хуже всего женщину с ребёнком, а тут ты, и ещё курящий! Да бери всю пачку, у меня ещё есть!
Я поблагодарил и вышел в тамбур, а когда вернулся...
Весь стол был уложен самыми разнообразными яствами, которых в магазинах достать было трудно, если не невозможно, так что мои бутерброды с краковской колбасой я решил не вынимать, что бы не позориться. А попутчик всё еще что-то шарил в ёмком портфеле, бормоча:
- Это секретарша собирала, что положила не знаю, всё что есть попробуем.
На столе появилась и бутылка водки.
Выпили раз, другой, разговорились. Оказался мой попутчик начальником главного строительного управления Министерства энергетики СССР. Должность и престижная, и весьма доходная не только за счёт оклада. Ехал тоже в Тольятти, на приёмку какого-то строительного объекта.
Так за разговорами бутылку и усидели. Он вызвал проводника и протягивая тому десятку не попросил, а приказал принести ещё бутылку.
Проводник мужественно ответил, что вагона-ресторана в поезде нет и где взять он не знает. Попутчик рассмеялся:
- А ты у коллег поспрашивай, может быть кто-нибудь для себя везёт, а сдачи не надо.
Бутылка водки самой популярной марки стоила в то время три рубля шестьдесят две копейки.
- А, сдачи не надо?- проводник резко оживился,- я мигом, наверняка кто-нибудь для себя везёт! Он бегом бросился в своё купе, и тут же бутылка заняла своё место на столике.
За окном темнело. Время приближалось к двенадцати. И вторая бутылка как-то незаметно кончилась. Закуски оставалось ещё много. Я стал готовиться спать. Мой попутчик тоже клевал носом, но что-то громко рассказывал, я его практически не слышал, а если и слышал, то не понимал.
В дверь осторожно постучали.
- Заходи!- это мой попутчик, не обращая внимание на то, что я снимаю брюки, чтобы лечь спать.
Дверь приоткрылась. В купе боком втиснулась небритая худощавая фигура в майке и тренировочных штанах, вытянутых на коленях.
- Ты кто? - мой попутчик напряженно всматривался в вошедшего.
- Василий Кондратьевич? Можно? Я Вас по голосу узнал.
- Тот, кого назвали Василием Кондратьевичем, вздрогнул. В его
глазах отразилась напряженная работа мысли. Больше чем через минуту
взор посветлел:
- Гриша, ты?!
- Точно, я.
- Слушай,- это он ко мне,- это же Гриша, мы с ним первую атомную
строили, а у нас ничего не осталось.
- У меня с собой, Василий Кондратьевич,- и Гриша достал откуда-то
из штанов ещё одну бутылку.
- Садись! А ты куда пропал-то?
- Вы же знаете, Василий Кондратьевич.
- А, ну да, вспомнил, и сколько тебе дали?
- Пять. Все отсидел от звонка до звонка.
Пить мне уже было невмоготу. У них завязалась не вполне внятная беседа. Я выпил глоток за знакомство, лёг и тут же отключился.
Утром проснуться без вмешательства проводника мы не смогли.
Кое-как умылись. Вот и Тольятти. Вышли на платформу. Подошел и Гриша. Василий Кондратьевич взял инициативу в свои руки.
- Не расходиться. За мной приедут. Всех развезу. Тебе куда?- это он мне.
- В Дом научно-технической пропаганды.
Василий Кондратьевич сплюнул.
- А тебе?- это он Грише.
- Я ещё не знаю.
- Ладно, с тобой разберёмся. Значит сначала вот его,- он ткнул пальцем в меня, чуть не упав при этом.
А по платформе уже бежал к нам какой-то человек.
- Василий Кондратьевич, машина около лестницы, нам вот туда.
- Привет! Вот эти люди,- он сделал широкий жест рукой,- со мной,
их нужно развести. Уместимся?
- Я на "Волге" Николая Ивановича, Василий Кондратьевич, как-нибудь.
- Ну, веди. Он отдал свой практически пустой портфель встречавшему.
Спустились по лесенке. Чёрная "Волга", водитель, заботливо открывший двери и багажник. Разместились. И через минут пятнадцать я был у дверей Дома научно-технической пропаганды. Вошел. Никто меня тут не ждал.
- Вам кого?- это секретарша выглянула из приёмной заведующего.
- Мне никого, а вот вам - меня,- ответил я.
- Кто это там?- голос из-за приоткрытой двери кабинета заведующего.
- Не знаю, вот кто-то пришел и непонятно говорит.
- Вам кого, гражданин?- из кабинета вышел сравнительно молодой
мужчина весьма плотного телосложения.
Я представился. Он недоверчиво посмотрел на меня, как на сына лейтенанта Шмидта.
- А Вы на чём приехали.
- На поезде.
- Но автобус с вокзала еще не приходил!
- А я не на автобусе, а вон на той машине,- и я показал на "Волгу", не отъехавшую ещё, так как, очевидно, пассажиры обсуждали дальнейший маршрут.
- Вы на ЭТОЙ машине приехали?
- Да, а что?
- Нет, всё нормально. Маша, ты где товарищу номер заказала?
- В гостинице "Турист", как вы сказали.
- Уши надо по утрам хорошенько промывать, я сказал в "Интурист",
немедленно поменяйте.
Я был несколько удивлён таким гостеприимством, так как по линии общества "Знание" мне приходилось ночевать и в более неприспособленных
местах.
Всё выяснилось чуть позднее. Дело в том, что за Василием Кондратьевичем прислали машину первого секретаря Тольяттинского горкома партии, номер которой был хорошо известен практически всем горожанам.
А заведующий Домом, кроме замены места проживания, свозил меня ещё
в магазин "неликвидов" при автозаводе, где я, по бросовым ценам, смог приобрести дефицитные тогда крестовину и распределительный вал для своего автомобиля.