ВОЛНОЙ УНОСИТСЯ ВЕТРИЛО
Когда земля была свята,
цветами полнились долины.
Не попирала их пята
чужого рода исполина.
Небесным светом налита,
земля мужей и жён кормила.
И охраняли два светила
детей невинные уста.
Откуда вдруг, какою силой
не знавших слова "маета"
тоской вселенской так скрутило,
что свет чудесный в миг застила
житейской злобы суета?
Мощь попрана, в полон взята,
волной уносится ветрило*.
ветрило* - парус
ЯЗЫК МОЙ
Сам воспаляем от геенны,
он воспаляет жизни круг.
Язык - мой враг. Язык - мой друг,
но укрощённый духом. Пленный
огонь не будет злобой жечь.
Целебным мёдом станет речь.
ПОЛНЫМ РТОМ
Полным ртом нас враги пожирают.
Ну а мы... строим планы пока...
Уж терновник в чащобе пылает,
и колючий кустарник сгорает.
Но простёрта Господня рука.
Столбы дыма ложатся на землю.
И народ Твой - как пища огню.
Разве судишь Ты, зло не приемля?
- Если гордые люди не внемлют
Двум Заветам, как мир сохраню?
ИЗОЩРЕНЫ СТРЕЛЫ СИЛЬНОГО
Города, от пепла пыльные,
смертным запахом смердящие...
Изощрёны стрелы сильного,
серным пламенем горящие...
Лучше было б с мирным посохом
по полям брести до старости...
И не жить нам рядом с Мосохом,
лицезреть шатры кидарские...
Мы к ним - с миром и любовию,
не со лживой, настоящею.
Мир они залили кровию,
их всё более пьянящею...
ЖЕРТВА ВЕЧЕРНЯЯ
Язык лукавых словно бритва.
И я молю: не отклони
вечерней жертвенной молитвы,
от зла уста мои храни.
Пусть лучше праведник накажет
меня. Слова его - елей.
Он, обличая, правду скажет,
не навредив душе моей.
А те, что скрылись по утёсам,
не слышат, как слова кротки.
и дерзким, каверзным вопросом
вновь ставят для меня силки.
Как будто душу рассекают
до хруста в мерзких челюстях.
В союзные сбиваясь стаи,
терзают тех, кто в их сетях.
Так беззаконников тенёта
липки, и грязны, и тесны,
что нет душе моей полёта -
она живет и видит сны...
И лишь на Бога уповает.
Освободившись от тенёт,
она как горлинка взлетает.
А злобный в сеть свою падёт.
***
Здравствуй, дерзкий правдоруб,
справедливый подоплёкой:
если око не за око,
попадёт ли зуб на зуб?
жажда мести столь глубока,
что выходит правда боком
и стекает желчи соком
с искривлённых злобой губ...
О ЗЛОБЕ
Да облекутся в студ и срам
таящие на сердце злобу.
Повапленного златом гроба
не занесут в небесный храм.
И не заплачут на погосте.
Отныне превратятся в хлам
земле не преданные кости.
И только вороны, как гости,
к тебе слетятся, злобный хам.
УЙМИ БЕЗЗАКОННИКОВ
Уйми беззаконников, Боже!
И верных Своих защити!
Пусть враг у ворот изнеможет
и в город не смеет взойти.
Он жаждет кровавого пира,
страданий наших и слёз.
Он вышел на жителей мирных
и воет, как алчущий пёс.
Устами хулу изрыгает,
слова его - злые мечи.
Он доброе всё поругает.
Спаситель, врагов расточи!
В несытом безумствами чреве
уловятся в собственной лжи...
Восстань, расточи их во гневе,
уйми, вразуми, низложи!
ПАЛ С НЕБА
Пал с неба гордый сын зари.
Разбился оземь луч денницы.
Спят в усыпальницах цари,
а он повержен вне гробницы.
Презренная отныне ветвь
в пустыне вянет, холодея.
У трупа бродит дикий вепрь
и поминает жизнь злодея.
***
Увы мне, грешному. Увы!
Когда б я раньше повинился...
Делами, мысльми осквернился,
мечтами гордой головы...
Ни капли слёз в душе жестокой,
лишь окаянства злобный уд.
Но, опалённый Божьим током,
иду теперь на строгий суд.
МОЛЕНЬЕ
Пламя слабое свечи.
И горячее моленье:
"Приклонись недоуменью,
слёз моих не премолчи...
К покаянью - умиленье,
сокрушенье - к исправленью.
Лей пресветлые лучи
Твоего благоволенья!
Злое сердце излечи,
дай душе выздоровленье.
И покровом - Неба синь
ныне и вовек. Аминь!"