на бумагу льются чернила,
из сердца, набухшего, словно вымя.
сердце, сердце, она же тебя разбила,
что же ты вздрагиваешь, лишь услышав это мерзкое имя.
гонит маршем барабан
в бар тех, кто обездолен,
бармен, мне только пустой стакан.
сегодня я пью своё горе.