(Люси Лисовской)
Пространство сжалось и тебя зажало,
Ты на полу сидишь в проходе зала...
Гудки как будто разрезают тишь,
Ты куришь молча, Господу звонишь.
Минуты сыром плавленным тянулись,
Впивались ногти в кожу, пальцы гнулись...
Заламывались руки от тоски
И болью внутричерепной стучат виски!
И пепел легким сквозняком летит на пол,
И на изгибе локтевом заметен скол...
Ночь разрезают робкие гудки,
Господь не отвечает на звонки.
И появляется еще одна надсечка
На локтевом изгибе человечка...
Густым бордо ты таешь постепенно,
Немеет воздух и немеют вены...
Стекает сок несбыточных желаний,
Тебе тепло, ты словно в океане...
А в небо эхом тихие гудки,
Господь же притворяется глухим!
И доведя тебя до острой грани,
Нащупывает телефон в кармане...
И гаснет свет, и умолкают звуки,
И чьи-то ноги, и чужие руки,
Холодные придирчивые взгляды!
И ...только Бог с ухмылкой где-то рядом.
Минуты сыром плавленным слипались,
Покуда ангелы с Всевышним пререкались.
Врачи умело штопали надсечки
На этом глупом хрупком человечке...
Господь ударил кулаком о старый стол,
И попросил воды, и "Валидол".
Он обернулся, вздрогнув, - сквозь эфир
Твоя душа вернулась в этот мир.
Неслышным шагом подошёл и обомлел,
Не верил в это: верить не хотел, -
Сквозь тяжесть век вся в искренних слезах
Смотрела ты Всевышнему в глаза!
24.11.16